|
Лом черных металлов — важное сырье для сталелитейной индустрии. Но до недавнего времени ситуация с металлоломом и проблемы его сбора почти не выходили за рамки узкоотраслевой дискуссии. Но сейчас все изменилось. И дело не только в том, что сбор лома достиг рекордных со времени пиковых советских лет значений (см. график 1). И не в том, что цены на лом на мировом рынке находятся на максимальных значениях (см. график 2). Дело в другом: завершены или близки к завершению несколько крупных проектов строительства стальных заводов. Все они оборудуются электропечами, а значит, будут в качестве сырья использовать лом. Но массовый экспорт металлолома и модернизация крупных металлургических комбинатов, тоже старающихся увеличить долю лома в потреблении, уже совсем скоро может привести к его дефициту на российском рынке. Более того, некоторые специалисты говорят о грядущем импорте лома. Само по себе это, может, и не страшно, но ведь на ломе базируется реализация крупных инвестпроектов в отрасли. Странно, если современная российская стальная отрасль окажется под угрозой работы на привозном сырье. Ведь еще пятнадцать лет назад мы были рекордсменами по производству стального проката.
На грани импорта
Металлолом — основное сырье для электрометаллургии. Традиционно крупные российские меткомбинаты его использовали мало. Ставка делалась на домны — плавку чугуна непосредственно из угля и руды. Для получения стали чугун варят в мартеновских и электропечах, кислородно-конвертерных установках. Но только электропечи позволяют в качестве сырья для производства стали использовать металлолом. В отличие от конвертерного и тем более мартеновского способов производства выплавка стали из вторсырья более экологична и экономична. Себестоимость производства тонны стали из металлолома в среднем на 20% ниже, чем из руды и угля. Неудивительно, что популярность технологии электросталей с каждым годом увеличивается и потребление металлолома в мире растет.
Но после развала СССР российская металлургия фактически оказалась на обочине этого процесса — переход на электрометаллургию требовал сотен миллионов долларов на комплексную модернизацию производства. Вместо этого мы стали свидетелями бурного роста экспорта из страны накопленного за годы советской власти металлолома. В 1998 году на экспорт мы поставляли больше лома, чем потребляли его внутри страны. А в 2005 году по количеству поставок на мировой рынок Россия заняла первое место, отгрузив на экспорт 12,3 млн тонн металлолома и обогнав по этим показателям США (11,48 млн тонн) и Германию (7,12 млн тонн)(см. таблицу 1).
Последние год-два экспорт лома падает, и это естественно. Уже пять лет как крупнейшие меткомбинаты закрывают старые мартены, строят новые электропечи и конвертеры, повышая спрос на лом. Но дальше ситуация может развиваться намного более драматично. На данный момент в России заявлено больше десятка проектов строительства металлургических мини-заводов, которые будут работать только на ломе, общей мощностью порядка 18 млн тонн. Если они будет реализованы, то для российского рынка это будет означать одно — экспорт металлолома вообще сойдет на нет и, возможно, лом придется импортировать. В то же время внутренний рынок сбора лома не развивается адекватно этой тенденции. Значительная часть сделок с ломом совершается по полулегальным схемам, инвесторы боятся вкладывать деньги в развитие мощностей по ломосборке и ломопереработке, а отважившиеся наталкиваются на мощные административные барьеры. Металлургические комбинаты пытаются выстроить свои собственные сети, чтобы не зависеть от ломосборщиков, но и эти попытки пока не увенчались успехом.
Все участники рынка понимают, что долго так продолжаться не может — дефицит лома не нужен никому.
Много их, мелкие они
Сегодня рынок металлолома представляет собой довольно разветвленную дисперсную структуру, сформировавшуюся на осколках советской системы утилизации лома. В СССР сбор и переработка лома были делом «Союзвторчермета», который входил в состав Министерства металлургии. В свою очередь, «Союзвторчермет» состоял из сонма региональных вторметов с еще более разветвленной сетью пунктов приема металлолома. После развала СССР вторметы оказались не у дел: четко выстроенная структура утилизации была нарушена, у металлургических комбинатов не стало средств, чтобы платить за переработанный на вторметах лом. Вместо вторметов сборкой лома занялись тысячи предпринимателей. В итоге к 1994–1996 годам сбор лома черных металлов упал в несколько раз по сравнению с 80−ми годами — с 30–33 до 12 млн тонн в год. Но и эти объемы не удавалось продать в России. За границей же за российский лом платили по заоблачным ценам (в сравнении с закупочными тарифами наших комбинатов). Сбор лома требовал скорее не средств, а смелости и очень быстро стал весьма популярным в среде мелкого бизнеса.
По статистике, в 90−е годы Россия экспортировала от четверти до половины собираемого металлолома, а отечественные комбинаты предлагали за лом цены в два-три раза ниже мировых. Теперь ситуация меняется. В 2004 году на экспорт было продано 43,6% металлолома, в 2006−м — уже 32,4%. При этом внутренние цены растут. В отдельные периоды 2006 года цены на металлолом достигали 230–260 долларов (с НДС) за тонну лома категории 3А (стандарт российского ГОСТа), а это уже сопоставимо с мировыми котировками (см. график 2).
Рынок металлолома сильно фрагментирован, доли крупнейших операторов не превышают 10%. Крупных игроков, которые располагали бы широкой сетью в нескольких областях, всего три (см. таблицу 4), в основном ломосборщики имеют какую-то значимую долю в одном регионе. По разным оценкам, в России количество лицензированных ломозаготовительных площадок колеблется от полутора до трех тысяч. По официальным данным информационно-справочной системы Ruslom-адрес, в России в 2005–2006 годах отгрузку лома черных металлов вели 3108 юридических лиц, но, по оценкам МАИРа, из них на рынке работает всего около ста компаний, которые в год грузят от 35 тыс. до 240 тыс. тонн металлолома с различной степенью обработки. На эти сто компаний приходится примерно половина всего отгруженного металлолома. Есть еще и несметное количество нелегальных пунктов приема и отгрузки лома.
Фирмы владеют, как правило, несколькими площадками в пределах одной области. Всю цепочку реализации пронизывают компании-трейдеры, правда, зачастую трудно определенно сказать, какая компания трейдер, а какая — ломосборщик. Площадки аффилированны с одним или несколькими трейдерами. В разные годы количество трейдеров варьировалось от 150 до 300 компаний с годовым оборотом от 0,1 млн до 4 млн тонн лома в год. Основная функция трейдеров — обеспечение быстрых и надежных поставок. «Для проведения транзакции, то есть отгрузки товара и получения денег, необходимо решить вопросы транспортировки, оплатить транспортный тариф, согласовать вопросы приемки товара по качеству и, наконец, обеспечить надежность платежей и отсутствие дебиторской задолженности», — объясняет директор по маркетингу консалтинговой компании Steelway limited Сompany (Ruslom.Ru) Олег Масленников.
Условно трейдеров можно разделить на несколько типов. Во-первых, чистые экспортеры. Эти фирмы, как правило, базируются в портах, где скупают лом на месте, грузят его на корабли и отправляют на экспорт. В разное время в России работало от 120 до 180 таких компаний. Во-вторых, существуют трейдеры, в той или иной степени аффилированные с металлургическими комбинатами. Например, компания «Профит» является официальным поставщиком Магнитогорского металлургического комбината, «Уралвторчермет» — сырьевое подразделение «Макси-групп». Кроме того, на внутреннем рынке работают сотни посредников, как легальных, так и фирм-однодневок.
Эта фрагментированность сослужила рынку металлолома плохую службу. На рынке процветали нелегальные и полулегальные схемы, а развитие отрасли сдерживалось отсутствием серьезных игроков с четкой стратегией.
Страсти по НДС
Использование налога на добавленную стоимость в ходе реализации серых и черных схем — одно из несмываемых пятен в истории ломосборщиков. Вообще-то, взимание НДС с ломовиков экономически неправильно. Ведь никакой добавленной стоимости они, считай, и не создают. Тем не менее отмене НДС сопротивляется большая часть игроков ломосборочного рынка. В чем тут дело?
Один из участников рынка поведал нам о схеме, применяемой при поставках лома на крупные металлургические комбинаты. Метзавод покупает лом по максимально завышенной цене у белой и стабильной фирмы-посредника. Заводу, с одной стороны, это выгодно: его расходы увеличиваются, и он снижает свои налоговые платежи (НДС и налог на прибыль). С другой стороны, невыгодно — снижается не только налог на прибыль, но и сама прибыль комбината. Чтобы убрать этот неприятный эффект, в схеме появляется фирма-однодневка. Этот черный посредник поставляет лом белому посреднику тоже по максимально завышенной цене, но при этом государству НДС он не платит. Неформальные отношения между собственниками «черного ящика», белых фирм-посредников и металлургического завода позволяют украденный у государства 18−процентный НДС «попилить», главным образом в пользу функционеров комбината.
Понятно, что указанный способ воровства НДС можно использовать где угодно. Но в стальной отрасли эта практика распространилась только по линии лома. Именно на этом рынке действует целое полчище мелких и корыстолюбивых предпринимателей, ради копеечной выгоды готовых пуститься во все тяжкие. И именно поэтому, несмотря на все усилия серьезных игроков, отменить взимание НДС на рынке лома до сих пор не удалось.
Мы не будем называть конкретные комбинаты, которые нам указали в качестве конечных реципиентов черных схем с невозвратом НДС, — мы не обладаем подтверждающими эти факты документами. Тем не менее с тем, что такие схемы все еще практикуются, согласились практически все опрошенные нами участники рынка торговли металлоломом.
Самая яркая попытка прикрыть эти схемы была организована налоговой службой, которая с 1 января 2006 года ввела льготный режим уплаты НДС. Льгота заключается в том, что участники ломозаготовительной отрасли могут выбирать, платить им НДС или нет, предварительно подав заявления об этом в налоговую. Таким образом планировалось выявить компании, которые используют серые схемы. Однако в результате полумеры к должному эффекту не привели. Налоговая служба была завалена письмами, в которых фирмы отказывались от льготы, выявить среди них те, которые ведут нелегальную деятельность, налоговики так и не смогли.
По факту только Новолипецкий меткомбинат и Оскольский электрометаллургический комбинат установили после введения льготного режима две цены, чтобы работать и с льготниками, и с платящими НДС фирмами. Но эти два комбината покупают лом не через посредников, а напрямую у ломозаготовительных площадок или через своего трейдера. Остальные металлургические предприятия работать по новой схеме фактически отказались, поэтому большинство ломозаготовителей льготу не платить НДС тоже отвергли.
Получается, что необязательная уплата не решила проблем на рынке, а только усугубила их. Поэтому как инструмент выявления фирм, использующих серые схемы, прием налоговой не сработал. Льготой воспользовались в основном экспортеры лома, некоторые игроки даже учредили новые фирмы для работы на экспорт, потому что небольшим компаниям проще совсем не платить НДС, чем ждать, пока его им возместят после экспортной операции.
В результате на рынке сложилась нездоровая ситуация, когда практически всех игроков подозревают в нечистых операциях. И это тревожит всех без исключения участников стального рынка. 26 октября состоялось заседание координационного совета ломоперерабатывающей промышленности, в котором принимали участие и металлургические комбинаты. В пресс-релизе мероприятия сообщается: «Участники совещания решили поддержать инициативу по внесению в Налоговый кодекс изменений, устанавливающих нулевую ставку НДС при закупке металлолома».
Пора выходить из тени
Между тем задержка с обелением ломосборочной отрасли чревата для нее серьезной задержкой развития, в том числе с привлечением инвестиций, которые ей крайне нужны.
А развиваться нужно, поэтому крупные легальные компании, не использующие никаких черных схем, должны заботиться о поддержании высокой доходности своего бизнеса. Высокая же доходность обеспечивается в первую очередь современным оборудованием, которое позволяет добиваться более качественного, а значит, и более дорого металлолома, например спрессованного и порезанного на мелкие части стандартной формы, максимально удобной для плавки в электропечах. Для этого «ломовикам» необходимо покупать шредеры. Каждая такая установка стоит несколько миллионов долларов — неподъемная сумма для большинства ломозаготовителей.
Без серьезных инвестиций невозможно увеличить и так называемую глубину сбора металлолома, то есть долю собираемого за год лома в общем объеме имеющегося. В Европе и Японии глубина сбора доходит до 95%. Сейчас в России собирается 55–80% лома (оценки различаются из-за разных способов подсчета амортизации и гостайны о количестве военного лома). Увеличение глубины сбора — весьма затратное мероприятие. Это открытие новых легальных площадок сбора, покупка оборудования, наем персонала, административные издержки (разрешения от местных органов власти). Очень не многие игроки обладают потенциалом такого расширения сбора.
Увеличение качества лома и глубины его сбора было бы очень кстати. На сегодня анонсировано несколько десятков проектов строительства современных металлургических мини-заводов. Инвестиции в электросталеплавильный мини-завод мощностью миллион тонн в год составляют 300–500 млн долларов, это несравнимо меньше, чем требуется для строительства огромного металлургического комбината. Поэтому многие компании сегодня вкладывают средства в это направление бизнеса (см. таблицу 2). Мы отметили лишь несколько проектов, которые показались нам наиболее реальными (ввод их мощностей назначен не позднее чем на 2007 год), хотя этот список можно увеличить как минимум вчетверо. Например, инвестиционные проекты «Макси-групп» завораживают: десять заводов к 2012 году — это порядка 7 млрд долларов.
С учетом только из тех проектов строительства мини-заводов, которые представлены в таблице, через год потребности в металлоломе могут вырасти на 4–5 млн тонн, что составит порядка 15% от текущего сбора. По оценкам аналитиков компании Steelway, по итогам 2006 года сбор лома увеличится с 31,6 млн до 34 млн тонн, то есть будет перекрыт рекорд советских времен. Готова ли российская ломозаготовительная отрасль обеспечить новые потребности при ее нынешнем состоянии, все еще высоком экспорте и ограниченных инвестициях, непонятно.
Металлурги сами себе не помогут
Надеяться можно было бы на самих металлургов, которые могли бы забрать сбор металлолома в свои руки. Действительно, многие из крупных стальных групп вынашивают планы расширения своего влияния на рынке лома за счет выстраивания собственных сетей. Это позволило бы им получить контроль над последним непредсказуемым для них сырьевым сектором. Однако у них пока мало что получается. Да, более или менее обширная, с высокой степенью аффилированности, структура есть только у ММК в лице «Профита», несколько вторметов входят в активы «Северсталь-ресурса». Но это все. Большой проект реализует сейчас ОМК, которая строит литейно-прокатный комплекс. Он будет работать на ломе и обеспечивать горячекатаным рулонным прокатом расположенный неподалеку трубный завод в Выксе. Чтобы решить сырьевую проблему, ОМК учредила компанию «ОМК-Экометалл». Ее гендиректор Дмитрий Стопкевич рассказал нам, что сначала были планы наладить собственный сбор лома, вложить средства в площадки, закупить оборудование: «Однако потом мы поняли, что еще рано для подобных инвестиций».
Пожелавший остаться неназванным представитель ломосборочной компании усомнился в том, что комбинатам удастся выстроить полноценную сеть: «Такой сетью сложно управлять. Для того чтобы лом не исчезал в неизвестном направлении с заготовительных площадок, кто-то с комбината должен физически там присутствовать. То есть помимо сети по сбору комбинатам придется организовывать еще и весьма жесткий менеджмент». Если не покупать готовые сети, а открывать собственные площадки, риски меньше не станут. Комбинатам и даже ломозаготовителям придется очень нелегко. Как правило, они чувствуют себя хозяевами в одном-двум регионах, строить же сеть придется во многих, то есть преодолевать административное сопротивление там, где у них нет жесткой губернаторской крыши над головой. «Фирмы, как правило, не в состоянии вырасти из своей области, своего региона. Как были пять лет назад, так и есть. Тогда у них было три площадки, сейчас семь, но дальше они не могут развиться, — рассказывает президент группы МАИР Виктор Макушин. — Чтобы расширяться в другую область, они должны нести очень большие затраты. С чего это замгубернатора одной области будет делиться с замгубернатора другой области?»
|
