|
Повторные слушания исковых требований наследницы российского престола княгини Марии Владимировны к Генеральной прокуратуре Российской Федерации, завершившиеся 14 ноября в Тверском районном суде, без натяжки можно назвать «судом истории». В сухом остатке «исторического» процесса, как водится, так и осталось не выясненным, следует ли считать расстрел последнего императора России Николая II и его семьи в 1918 году в Екатеринбурге актом политических репрессий или обыкновенным общепризнанным убийством.
Впрочем, подобный процесс, вряд ли мог дать ответ на поставленный вопрос и однозначно решить правовой спор. Скорее он позволил избежать принципиальных исторических ошибок или оттянуть их… После того, как распался СССР и рухнул коммунистический строй многие убитые в годы установления советской власти члены императорской семьи и люди, окружавшие царских особ, были признаны жертвами политических репрессий. Так произошло, например, с четырьмя великими князьями, расстрелянными большевиками в Петропавловской крепости в 1917 году, в ответ на смерть Розы Люксембург и Клары Цеткин в буржуазной Европе. В 1998 году великие князья были реабилитированы, поскольку российские следственные органы проанализировали постановления революционных судов, выносивших смертные приговоры. В 90-х гг. было несколько попыток монархистов-любителей в судебном порядке реабилитировать Николая II и его семью, убитых, как известно, по мотивам социальной и классовой ненависти. Эти судебные «эксперименты» не увенчались успехом, поскольку, как считают специалисты, иски были подготовлены крайне плохо.
Новая попытка добиться исторической справедливости была предпринята княгиней Марией Владимировной, постоянно проживающей в Мадриде, в декабре 2005 года. По словам поверенного в делах Российского Императорского Дома и представителя княгини в суде адвоката Германа Лукьянова, обращение с требованием признать Николая II репрессированным по политическим мотивам, было направлено в Генеральную прокуратуру еще потому, что с 1 января 2006 года Генпрокуратура упразднила отдел по реабилитации жертв политических репрессий. 2 февраля 2006 года из Генеральной прокуратуры пришел ответ за подписью прокурора Анкудинова, в котором говорилось, что нет такого документа, в частности приговора суда, на основании которого прокуратура могла быть признать семью Николая II репрессированной. Словом, расстрел Романовых был политическим убийством, совершенным отдельными лицами, а не репрессивным актом государственных органов страны Советов. Уголовное дело по факту расстрела в свое время было прекращено в связи со смертью виновных. В Тверском суде в мае 2006 года после 15-ти минутного рассмотрения дела княгине было отказано в удовлетворении жалобы на действия Генпрокуратуры. Однако, на сторону истицы встал Мосгорсуд, который отменил приговор районного суда и, направив дело на новое рассмотрение, фактически обязал разобраться в сути вопроса.
Новому суду было необходимо ответить, по крайней мере, на три: 1. Правомерно ли участие прокурора Анкудинов в рассмотрении требования о реабилитации?; 2. Законен ли отказ в предоставлении справки о реабилитации?; 3. Каков механизм разрешения правового спора? По мнению адвоката Лукьянова, прокурор Анкудинов, отказав в рассмотрении иска, действовал не в рамках предоставленных ему полномочий. Не было внутриведомственного приказа после упразднения отдела по реабилитации жертв политических репрессий, в котором бы на Анкудинова возлагались обязанности по рассмотрению подобных обращений. Представитель Генпрокуратуры Инесса Ковалевская пояснила суду, что Генеральный прокурор может возложить эти обязанности на любого подчиненного. После упразднения отдела в связи с сокращением числа заявлений о реабилитации, Анкудинов продолжал рассматривать обращения в случаях, когда они поступали. «Мы считаем, что решение Анкудинова это отказ в реабилитации», - подчеркнул Лукьянов. – «Генпрокуратуру правоприменительный орган, выносящий решения, поэтому необходим конкретный ответ – можно или нельзя считать царскую семью репрессированной по политическим мотивам».
О том, что с Николаем II и его семьей расправились государственные органы власти, по мнению адвоката, свидетельствует целый ряд документов. Первое – это телеграмма председателя Уральского областного Совета депутатов от 17 июля 1918 года, в которой говорится, что «приговор Уральского облсуда царским кровопийцам приведен в исполнение». Это свидетельствует о том, что последнего российского императора пусть формально, но судили, и расстрел стал мерой наказания. В деле есть протокол заседания президиума ВЦИК большевистской партии, на котором обсуждался расстрел царской семьи. Свердлов, один из руководителей страны в то время, в частности говорил, что «приговор императору мог быть отменен только решением ВЦИК. Ни один другой орган страны не имел таких полномочий». Следовательно, ВЦИК в те годы выполнял функцию, в том числе и судебного органа. Наконец, Совет народных комиссаров одобрил расстрел царской семьи, как классовых и социальных врагов пролетариев и крестьян. В деле имеется и справка из архива ФСБ России, из которой следует, что после ареста, семья императора находилась под постоянной государственной охраной начальника местной ЧК Войкова. Известно, что к императору и его близким применялись меры по лишению прав, имущества, свободы переписки и т.д.
«Прокуратура тщательнейшим образом проанализировала все обстоятельства этого дела», - заявила суду Ковалевская. – «Мы поднимали архивное дело о расстреле царской семьи. По закону реабилитация может быть произведена только в том случае, если есть уголовное дело или хотя бы приговор, в соответствии с которым, были совершены незаконные репрессии. Николаю II не было предъявлено каких-либо обвинений. Телеграммы, решение ВЦИКа – это не приговор. По каким статьям уголовного кодекса мы должны реабилитировать Николая II? Поэтому мы не отказали в реабилитации, а ответили, что лишены возможности принять решение».
- А как квалифицируется расстрел в «деле о царской семье»? – поинтересовался председательствующий судья Князев.
- Как умышленное убийство, - пояснила Ковалевская.
- А в случае реабилитации?
- Реабилитируют так же по статье «умышленное убийство».
Исторический спор вокруг «царского» дела, конечно же, стал следствием несовершенства закона. Прокуратура, действительно, обязана пересматривать реально существовавшие дела, а не произвол определенной группы лиц. Кто знает, какими целями руководствовались убийцы? С другой стороны всем прекрасно известно, что все члены царской семьи или принадлежавшие к их роду лица, подлежали в Советской России уничтожению. Этот постулат был закреплен даже в первой большевистской Конституции. Иных причин убийства царя и его семьи, кроме как по политическим, социальным и религиозным мотивам не существовало. И ряд официальных документов тех времен, подтверждает это обстоятельство. Инесса Ковалевская в личной беседе подчеркнула, что понимает, какие исторические события повлияли на расстрел царской семьи, однако, буква закона такова, что в отсутствие приговора, решение о реабилитации может быть принято только в случае «над законодательного» акта. Например, рассмотрения вопроса президентом страны и соответствующего указа. «Инициирование данного обращения должно быть прерогативой заявителей!» - заметила Ковалевская. – «В противном случае, мы до бесконечности будем решать спор в судебных прениях».
Суд совещался более двух часов. Участие прокурора Анкудинова в рассмотрении обращения княгини Марии Владимировны было признано правомочным. Вместе с тем, изучив материалы дела, суд пришел к выводу, что в дальнейшем рассмотрение данного дела, если будут соответствующие обращения, должно происходить не в гражданском, а в уголовном судопроизводстве. Отказ Генпрокуратуры принять заявление потомков семьи Романовых к рассмотрению, было признано незаконным «в части ответа прокурора Анкудинова». Суд обязал Генеральную прокуратуру рассмотреть заявление княгини Марии Владимировны в порядке закона о реабилитации жертв политических репрессий. Герман Лукьянов заявил, что решение Тверского суда «это первый шаг на пути к победе». Инесса Ковалевская заметила, что заявление потомков Николая II не будет принято к рассмотрению до тех пор, пока данный вердикт не пройдет стадию обжалования в более высокой инстанции – Мосгорсуде.
Формально же, стороны вернулись к тому, с чего все и началось. Мировое соглашение, как было заявлено в судебном заседании, невозможно, а значит правовой спор, скорее всего продолжится в залах суда. Нежелание правоохранительного ведомства идти на компромисс Герман Лукьянов считает проявлением «необольшевизма». Коллеги поверенного в делах Российского Императорского Дома окрашивают происходящее куда более яркими красками, характеризуя позицию Генпрокуратуры, как «политический троцкизм» - состояние «ни войны, ни мира». Существует мнение, что юридические преграды в реабилитации семьи расстрелянного императора могут носить наследственно-правовой подтекст. После реабилитации Николая II, а, следовательно, юридического признания вины государства в убийстве, княгиня Мария Владимировна может выдвинуть имущественные или наследственные иски. В монархических кругах подобную подоплеку все более и более затягивающейся судебной тяжбы отвергают. «Речь идет только о моральной реабилитации», - уверен председатель Российского Монархического общественного движения Кирилл Немирович-Данченко. – «Государство должно признать, что любое преступление будет признано и осуждено».
|
