|
Около года Общественная палата собирала заявки от российских некоммерческих организаций (НКО) на получение государственной финансовой поддержки. В итоге из 2 тыс. обращений отобрали 516, на эти организации в результате и прольётся финансовый дождь. Зачахнуть росткам гражданского общества не дадут, ибо средства на их поддержку выделены немалые — 500 млн. рублей.
Половину собираются истратить на реализацию социальных проектов, другую половину — на укрепление материально-технической базы НКО, проще говоря, «на поддержание штанов». Полный список победителей конкурса уже обнародовали, но узнать, кто и сколько получил денег от государства, как выяснилось, невозможно. Члены Общественной палаты утверждают, что оглашение сумм было бы неэтичным. Думается, впрочем, что дело не в этике. А в чём именно, попытался разобраться корреспондент «Нашей версии».
Ещё накануне распределения грантов ректор Высшей школы экономики, член Общественной палаты Ярослав Кузьминов предупреждал: «Неудачное проведение конкурса неизбежно ударит по репутации Общественной палаты. Последствия могут быть непоправимые. Невнятные условия конкурса приведут к тому, что он пойдёт через личные отношения, а обделённые поднимут крик». Увы, «личные отношения» в итоге возобладали.
До сих пор главным принципом работы любой НКО считалась финансовая прозрачность. Об этом вам скажет любой правозащитник. Если в прессу вдруг просочится информация о том, что проситель-«грантоед» каким-то образом связан с грантодателем, неизбежен скандал. Благотворительная структура, пожертвовавшая деньги самой себе, не только лишится доброй репутации, но и попадёт под шквал финансовых проверок, исход которых может быть непредсказуем. Ведь на Западе организации-доноры нередко пользуются налоговыми и прочими льготами, давать деньги на поддержку НКО не только престижно, но и выгодно. И уж тем более исключена ситуация, при которой правительство станет подкармливать грантами НКО, созданную чиновниками, находящимися на государственной службе. Сложно представить, какой бы из этого вышел скандал!
Но другое дело — Россия. В число организаций, среди которых и «распилили» государственные полмиллиарда, попали аж 17 структур, напрямую связанных с теми, кто распределял правительственные средства — с членами Общественной палаты. Финансовую поддержку получили движение «Гражданское общество», возглавляемое членом Общественной палаты Анатолием Кучереной, «Лига здоровья нации» Лео Бокерии, добровольное общество «Спортивная Россия» Ирины Родниной и «МедиаСоюз», вице-президентом которого является член Общественной палаты Елена Зелинская. При этом узнать, сколько же именно денег получили эти организации, оказалось невозможно. По словам главы конкурсной комиссии Сергея Катырина, эта информация «неэтичная». Другими словами, наглухо засекреченная. Зачем общественным организациям столь плотная завеса тайны? Чего они боятся? И любопытно, о чём думали наверху, предоставив возможность сливкам «гражданского общества» самостоятельно и бесконтрольно «распиливать» бюджетные миллионы? Видимо, доверяли. Оказалось — напрасно. Избежать искушения смогли далеко не все.
Вероятно, теперь управляемое гражданское общество в России уже окончательно построено. Прикормленные общественники станут ещё более покладистыми, чем раньше: в случае чего, можно будет публично огласить сумму гранта и потребовать отчёт. А отчитаться по гранту непросто, об этом хорошо осведомлены те, кто работает с западными донорами. Проверяется каждая копейка. Таким образом, государство фактически посадило общественные структуры на короткий финансовый поводок. Удобно и практично. А ведь ещё совсем недавно казалось, что власть и правозащитники не способны договориться ни по одному вопросу, заходит ли речь о независимой прессе или о Чечне.
Гениальная во всех отношениях идея финансовой господдержки общественных организаций родилась год назад. Прошлым летом Владимир Путин встречался с правозащитниками, и они сетовали на нищенское прозябание, влачимое общественными организациями. Президент пообещал разобраться и «подумать над формами решения этой проблемы», отметив, что это ни в коей мере не будет формой «подкупа со стороны государства». Право, ну как вы могли такое подумать?
Шестерёнки государственной машины закрутились, и в результате Общественная палата не только получила в своё распоряжение полумиллиардные бюджетные средства, но и возможность самолично эти средства распределять. Совершенно бесконтрольно. Причём делать это можно было и без оглядки на вечно недовольных правозащитников. Год назад почти никто из оппонирующих власти гражданских структур — Московская Хельсинкская группа, «Мемориал» или Фонд защиты гласности — не поддержал новый закон об НКО. Тем самым организации «с репутацией» автоматически самоустранились от контроля над распределением государственных средств. Долгая дискуссия правозащитников «ельцинского призыва» о том, входить или не входить в Общественную палату, окончилась тем, что обошлись без них. И оказалось, что намного удобнее создавать «структуры гражданского общества» с чистого листа, а не искать общий язык с несговорчивыми зубрами правозащитного движения, такими, как Людмила Алексеева или Олег Орлов. Ведь если бы эти люди вошли в состав Общественной палаты, ситуаций, подобной нынешней, не возникло бы в принципе.
Впрочем, сами правозащитники «ельцинского призыва» весьма осторожно комментируют результаты распределения денежного довольствия среди НКО. К примеру, Людмила Алексеева вообще отказалась обсуждать с журналистом «Нашей версии» то, как в Общественной палате поделили государственные деньги, а один из её заместителей, Анастасия Асеева, подчеркнула, что Московская Хельсинкская группа вовсе не стала жертвой дискриминации, «мы просто не подошли по ряду формальных критериев». Другое дело Лев Пономарёв: он не просто уличил членов Общественной палаты в банальном «распиле» государственных денег, но и обратил особое внимание, что именно власть поставила общественников перед искушением. «Конечно, коррупцией в чистом виде это назвать нельзя, — объясняет Лев Пономарёв. — Ведь общественники — не государственные служащие, и понятие коррупции к ним по большому счёту неприменимо. Но ведь средства-то были государственные! И принцип их распределения, по идее, не может не обратить на себя внимание соответствующих органов. Процедура распределения, на мой взгляд, оказалась весьма двусмысленной в плане законности».
Впрочем, двусмысленность ситуации членов Общественной палаты не пугает. Даже после того, как у общества появились основания подозревать своих представителей в финансовой нечистоплотности.
|
