|
Скорпион упросил быка перевести его через бурную реку. Аккурат на середине пассажир укусил своего благодетеля. “Зачем ты это сделал? Ведь теперь ты тоже умрешь!” — воскликнул умирающий бык. “Как почему? Это ведь Ближний Восток! Здесь так принято!” — захлебываясь, ответил ему скорпион. Эта притча как нельзя лучше описывает суть проблем одного из самых “горячих” регионов мира. На Ближнем Востоке не дают простых ответов на простые вопросы. Здесь все настолько запутано и переплетено, что логика в регионе не действует уже многие столетия.
Любая война когда-либо кончается. Но только не на Ближнем Востоке. “У арабо-еврейского вопроса нет решения. Мы хотим, чтобы эта страна была нашей. А арабы — чтобы их. Соединить мостом два края этой пропасти невозможно” — эти слова будущий основатель государства Израиль Давид Бен-Гурион написал еще в 1919 году. И с тех пор их еще никто не опроверг.
Но война войне рознь. Из-за многолетних непродуманных действий Вашингтона и в меньшей степени Тель-Авива сегодня пламя пожара на Ближнем Востоке может достигнуть невиданных размеров. Для этого надо всего ничего: чтобы в конфликт в Ливане полностью втянулись Сирия и Иран.
Лоскутная республика
“Ливан — это, может быть, маленькая страна. Но это образец демократии, открытости и терпимости в регионе” — так премьер-министр Ливана Фуад Синьора охарактеризовал свою страну всего за несколько дней до начала войны. Но, говоря о Ливане, сторонние наблюдатели всегда использовали совсем другие эпитеты.
Сто лет тому назад Австро-Венгрию императора Франца-Иосифа европейские юмористы именовали не иначе как лоскутной империей. Вскоре эта страна развалилась на множество осколков. Сегодня лоскутным государством принято называть другую страну — Ливан. “Кедровая республика” — это не столько единое государство, сколько разобщенная коалиция множества национально-религиозных общин. По числу жителей — 3,8 миллиона человек — Ливан не может конкурировать даже с парочкой московских префектур. Зато эти жители делятся на мусульман-шиитов, мусульман-суннитов, христиан-маронитов, христиан из других конфессий и, наконец, друзов (исламская секта, не признаваемая другими мусульманами)…
Согласно ливанской Конституции, президент страны обязательно должен быть христианином, премьер — суннитом, а спикер парламента — шиитом. Даже в российской республике Дагестан схожая схема управления оказалась не особо эффективной. А в Ливане она и вовсе привела к тому, что никто никому не подчиняется.
Сами жители “кедровой республики” в этом, впрочем, особо не виноваты. Еще их дедушки и прадедушки оказались в роли незадачливых граждан, которых “без них женили”. Век тому назад нынешние Ливан, Сирия и другие арабские страны входили в состав дряхлеющей, но зато огромной Оттоманской империи. Но во время Первой мировой войны незадачливые турки поставили не на ту лошадь — на немцев. И после окончания побоища победившие в нем англичане и французы оставили от империи турецких султанов лишь ножки да рожки. Известные ныне как Ливан и Сирия провинции бывшего Оттоманского государства в основном достались французам. В этом в принципе не было бы ничего страшного, если бы не одно “но”.
По решению Лиги наций (предшественница ООН) территорией с центром в Бейруте — будущим Ливаном — французы могли управлять напрямую. А территория с центром в Дамаске должна была стать всего лишь находящимся под французским покровительством независимым государством Сирией. Но парижские политики не зря известны своими интриганскими способностями. Они взяли и подчинили Бейруту огромный кусок земли, который всегда находился под влиянием Дамаска. Так на свет появилось странное государственное образование Ливан — мало жизнеспособное уже в момент своего рождения.
Французов из Сирии и Ливана через пару десятилетий выгнали. Но заложенная ими политическая бомба замедленного действия так и осталась. Каким-то чудом Ливану удалось относительно спокойно просуществовать до конца 60-х годов. Причем жилось в стране кедров по арабским стандартам весьма неплохо. Сам Ливан был известен как “арабская Швейцария”. А столица страны Бейрут превратилась в крупнейший банковский и развлекательный центр. Со всех концов арабского мира сюда приезжали, чтобы оторваться по полной программе. В большинстве других арабских стран из-за пуританизма тамошних законов ни о каких гулянках не могло быть и речи.
Но затем Ливану пришлось начать платить страшную цену за слабость своей политической системы. Армия “кедровой республики” всегда была опереточным воинством. Причем с каждым годом ситуация становилась все хуже: солдаты-мусульмане ни в грош не ставили генералов-христиан. Поэтому когда в Южный Ливан стали просачиваться потоки беженцев из Палестины, они сразу же почувствовали себя здесь хозяевами ситуации. Палестинцы стали использовать Ливан в качестве плацдарма для атак против Израиля. Король Иордании Хусейн, оказавшись в 1970 году в аналогичной ситуации, поступил очень просто. Армия королевских бедуинов устроила палестинцам массовую резню и выгнала их из страны. Но в Ливане научить палестинцев “основным правилам поведения в гостях” было некому.
Ответственность за атаки с ливанской территории в Тель-Авиве возложили на правительство “кедровой республики” и пригрозили ему страшной местью. Часть ливанских общин сочла израильские требования вполне логичными. Другая часть, напротив, поддержала палестинцев. В конце концов в 1975 году в стране вспыхнула полномасштабная гражданская война. Вскоре внутренний конфликт превратился в международный. В Ливан вторглись сирийцы и израильтяне. В страну вводилась и морская пехота США. А помощь различным ливанским общинам деньгами и оружием и вовсе шла со всех концов земного шара.
Пересказывать, кто, с кем и почему воевал, абсолютно бесполезно. Во всех деталях этого не помнят даже самые политически подкованные ливанцы. Ведь одна и та же ливанская фракция могла сегодня воевать вместе с сирийцами против израильтян, а завтра — вместе с израильтянами против сирийцев. Итоги 15 лет вакханалии оказались страшными. В крошечной стране 100 тысяч человек погибло. 100 тысяч были изувечены. А еще 900 тысяч были вынуждены бежать из своих домов.
В начале 90-х годов гражданская война в Ливане закончилась. Премьер-министр Рафик Харири стал стремительными темпами восстанавливать экономику страны. Но в сердце ливанского государственного механизма продолжала тикать бомба замедленного действия. До мая 2000 года Южный Ливан продолжал находиться под израильской оккупацией. Но шесть лет назад тогдашний премьер-министр еврейского государства Эхуд Барак войска вывел. Но под контроль властей в Бейруте южная часть страны так и не попала. Вместо этого здесь закрепилась антиизраильская организация “Хезболла”. История вновь начала развиваться по спирали.
Ошибки дяди Сэма
“Я надеюсь, что я не права. Но боюсь, что Ирак окажется величайшей катастрофой в американской внешней политике. Это хуже, чем Вьетнам, — не по количеству жертв, а по числу непредвиденных последствий” — так экс-госсекретарь США Мадлен Олбрайт отреагировала на вспышку войны в Ливане. Об Ираке в связи с кризисом в “кедровой республике” бывшая шефиня американской дипломатии вспомнила вовсе не по ошибке. Трагедия в Ливане — это всего лишь одно из звеньев в цепи мрачных событий, вызванных иракской войной.
Из всех государств мира своим главным врагом в Вашингтоне сейчас считают Иран. Но последние пять лет янки, по сути, работали на укрепление власти тегеранских аятолл. В начале 2001 года у Ирана было два могущественных противника в регионе: режимы лидера талибов муллы Омара в Афганистане и Саддама Хусейна в Ираке. Американцы устранили Омара и Саддама, но не смогли заполнить образовавшийся вакуум власти. Естественно, Иран укрепился сверх всякой меры. Соответственно, усилилась и находящаяся под иранским покровительством организация “Хезболла”.
Вопрос о том, почему “Хезболла” решила пойти на обострение и похитила израильских солдат, остается открытым. Бывший офицер советского генштаба, а ныне сотрудник Института стратегических оценок и анализа Николай Савкин не считает, что таким образом Иран хотел спровоцировать войну с Израилем: “Не думаю, что за этим стоят далеко идущие планы Тегерана. В октябре 2000 года “Хезболла” уже похищала трех израильских солдат. После четырех лет переговоров в обмен на их останки и двух живых израильтян Тель-Авив согласился освободить 420 палестинских заключенных. “Хезболла” скорее всего хотела лишь повторить удачную операцию”. А вот бывший советский советник в Сирии и Ливане Руслан Саидов придерживается прямо противоположного мнения: “Роль Ирана в начале кризиса невозможно подвергнуть сомнению. Руками “Хезболлы” Тегеран хотел спровоцировать Израиль на атаку на Ливан и тем самым отвлечь внимание от своей ядерной программы”.
Впрочем, спор о мотивах “Хезболлы” уже носит академический характер. Важны последствия новой вспышки конфликта. А они могут порадовать лишь тегеранских аятолл и иже с ними.
“Стратегическая цель Израиля понятна, — считает еще один сотрудник Института стратегических оценок и анализа, Сергей Демиденко. — Он хочет нанести окончательный удар по основному проводнику интересов Ирана в регионе и такой исключительно эффективной военной организации, как “Хезболла”. Но максимум, чего смогут добиться израильтяне, так это несколько ослабить “Хезболлу”. Ее поддержка местным населением только увеличивается. Она сейчас, по сути, уже не столько террористическая, сколько народная и повстанческая организация”. С этим полностью согласен и Николай Савкин: “Ни одной регулярной армии мира до сих пор никогда не удавалось одержать убедительной победы в партизанской войне”.
У Тель-Авива есть и еще одна дополнительная проблема. Обычно израильтяне никогда не бросают своих. Но во время вывода войск из “кедровой республики” в 2000 году они этой своей привычке изменили. “У Израиля тогда был союзник внутри страны — состоящая из христиан Армия южного Ливана, — вспоминает Руслан Саидов. — Но шесть лет назад Тель-Авив бросил ее на произвол судьбы. И “Хезболла” с ней сразу же расправилась. На Ближнем Востоке такие вещи не забывают. Теперь внутри Ливана израильтяне могут рассчитывать только на самих себя”.
Получается, что, пойдя сейчас на решительные действия, Израиль рискует не только ухудшить свое стратегическое положение, но и сыграть на руку “Хезболле” и Ирану. Тель-Авив и стоящий за ним Вашингтон могут, правда, сделать еще более решительный ход. Кроме Ирана у “Хезболлы” еще один мощный покровитель — это находящаяся в близких отношениях с тегеранскими аятоллами Сирия. Найти сейчас предлог для атаки на Дамаск проще простого. На днях израильские ВВС и сирийские ПВО уже обменялись ударами. Но если США и Израиль решат сыграть в Сирии ва-банк, это будет еще одним шагом на пути к катастрофе.
В конце 2004 года в рамках одной из международных конференций мне довелось присутствовать на званом ужине в Вашингтоне, главным оратором на котором был экс-директор ЦРУ Джеймс Вулси. И поныне считающийся важным американским внешнеполитическим стратегом, Вулси с неподдельным интеллектуальным блеском дал глубокий и беспристрастный анализ ситуации в разных уголках мира. Но когда речь зашла о Сирии, в глазах бывшего шефа разведки зажегся фанатичный огонь ненависти. О правящей в этой стране партии БААС Вулси говорил словно о ядовитой гадине, которую надо уничтожить любой ценой. Причем это не было личной идиосинкразией экс-главы ЦРУ. В глазах большой части американской элиты Сирия находится в верхней части списка наиболее враждебных США государств.
В вину Дамаску ставится последовательная поддержка антиизраильских и антиамериканских террористов. Согласно госдепартаменту США, в сирийской столице находятся “внешние штаб-квартиры” сразу нескольких террористических организаций: “Хамас”, Палестинский исламский джихад, Народный фронт освобождения Палестины… Именно через территорию Сирии проходят основные каналы снабжения “Хезболлы” и, как подозревают янки, антиамериканских боевиков в Ираке. Кроме того, в Вашингтоне убеждены, что Дамаск стоит за прошлогодним убийством прозападного премьер-министра Ливана Рафика Харири. Особо привлекательной целью Сирию делает ее сравнительная слабость. “Режим президента Башара Асада достаточно слаб, — считает хорошо знающий ситуацию в стране Руслан Саидов. — Если американцы пойдут на серьезную войсковую операцию, свергнуть его проблем не составит”.
Но тогда один в один повторится ситуация в Ираке после свержения Саддама Хусейна. Большую часть жителей Сирии составляют мусульмане-сунниты. Но вся политическая власть принадлежит исламской религиозной общине алавитов, к которой относится всего лишь 11% населения. “Ослабление позиций алавитской общины высвободит силы, которые до сих пор дремали в сирийской общине, — предсказывает Сергей Демиденко. — Произойдет мощный социальный взрыв. Не ясно лишь, какие политические силы выплывут на поверхность в результате: будут ли это исламисты или все-таки светские националисты?”
Другие эксперты не столь осторожны в оценках. Они убеждены, что единственной альтернативой светскому режиму Асада являются радикальные исламисты, или, если точнее, международная организация “Братья-мусульмане”. Первый президент из династии Асадов, отец нынешнего главы государства, в свое время решил проблему с помощью откровенной жестокости. В 1982 году “Братья-мусульмане” организовали восстание в городе Хама. В ответ танки и артиллерия окружили город с населением 350 тысяч человек и открыли огонь. Если янки свергнут Асада, исламисты не упустят случая рассчитаться за старые обиды. “Ненависть между общинами в Сирии очень сильна, — убежден Руслан Саидов. — Любое устранение нынешнего режима означает неизбежную резню алавитов”.
Пока есть все основания надеяться, что американцы все же не рискнут пойти на повторение иракской авантюры в Сирии. Но события развиваются в довольно тревожном направлении. “В отношении Сирии американцы сейчас взяли курс на расшатывание режима. Но исключить на 100% возможность прямого американского вторжения все-таки нельзя”, — считает, например, Сергей Демиденко.
Подытожить все это можно очень просто. За несколько недель до начала войны в 2003 году я провел десять дней в Ираке. С первых часов пребывания в стране было ясно, что ты находишься в жестокой авторитарной диктатуре. Зато я один гулял по Багдаду днем и ночью и ни разу не сталкивался даже с намеком на недоброжелательность местного населения. Лишь однажды на развалинах древнего города Вавилона группа иракских тинейджеров решила немного подразнить иностранцев. Девушки начали соблазнительно пританцовывать и выкрикивать что-то вроде: “Ура Саддаму Хусейну и к черту Буша!” Сегодня иностранец не пройдет по Багдаду и пары сотен метров…
Если нечто подобное произойдет и в Сирии, это будет обидно вдвойне. Политический режим Асада в Сирии во много раз мягче, чем в Ираке при Саддаме. Кроме того, в Сирии по старой памяти потрясающе относятся к русским. В 2001 году я неделю путешествовал по стране и могу это лично засвидетельствовать. Единственное, что утомляло, так это постоянные недоуменные вопросы местных: “Почему вы, русские, вдруг так изменились и больше не противостоите Америке?”
* * *
Европейцы давно смирились с тем, что многие мировые проблемы в принципе не поддаются решению. Американцы убеждены, что нерешаемых проблем нет. Есть лишь нерешительные и неталантливые политики. Так специалисты по социальной психологии характеризуют одно из различий между жителями Старого и Нового Света. Иногда американский принцип “невозможное — возможно” творит чудеса. Но случай с попыткой Буша одним махом решить фундаментальные проблемы Ближнего Востока с помощью насаждения в нем демократии — явно не из этой серии. “Демократия” иракского образца (или, выражаясь менее политкорректно, анархия) угрожает сейчас захлестнуть весь регион. И радоваться этому могут лишь такие “простые техасские ковбои”, как сам Джордж Буш.
“Американцы уже потратили на войну в Ираке около 600 миллиардов долларов, — сказал мне Николай Савкин. — Да меньше чем за четверть этой суммы они могли бы с потрохами купить режим Саддама Хусейна и решить все проблемы — без разрушений и ущерба для своей репутации”. Возможно, эти слова прозвучали цинично. Но от этого они не перестали быть верными.
Ситуация в Ираке еще три с лишним года тому назад прошла критическую точку возврата. Очень вероятно, что новый и необстрелянный израильский премьер Ольмерт при попустительстве Вашингтона допустил непростительные просчеты и в Ливане. Но сейчас еще есть возможность не наделать глупостей хотя бы в отношении Сирии. “При младшем президенте Асаде Сирия начала дрейфовать в сторону модернизации, — убежден Сергей Демиденко. — Башар склонен к диалогу с Западом. Но он не может пойти на одномоментные перемены. В сирийском обществе сильны позиции радикалов. Поэтому политика страны может только эволюционировать. Но этому мешает в том числе и непримиримая позиция Америки”.
Конечно, новый курс по отношению к Дамаску не решил бы всех проблем и даже чреват определенным риском. Но он бы, по крайней мере, не привел бы к появлению на карте Ближнего Востока нового кровавого пятна. В регионе, страдающем от синдрома скорпиона, это уже достижение.
КАК АРАБЫ “ДРУЖИЛИ” С ЕВРЕЯМИ
1948 ГОД: провозглашение независимости Израиля. Объединенные армии Египта, Ливана, Сирии, Иордании и Ирака сразу же пытаются стереть его с лица земли, но терпят поражение.
1956 ГОД: Англия, Франция и Израиль наносят удар по Египту. Но Америка и Советский Союз вынуждают их остановиться.
1967 ГОД: “Шестидневная война”. Израиль вновь побеждает арабские армии и резко увеличивает размер своей территории. У Египта забираются сектор Газа и Синайский полуостров. У Иордании — Западный берег реки Иордан, включая Восточный Иерусалим. У Сирии — Голанские высоты.
1973 ГОД: “Война судного дня”. В день еврейского праздника Йом Киппур Сирия и Египет решают вновь показать Израилю кузькину мать. Сначала им сопутствует успех, но затем Израиль в очередной раз одерживает военный триумф.
1975—1990-Е ГОДЫ: гражданская война в Ливане. Страна превращается в сплошное поле битвы всех против всех.
1978 ГОД: президент Египта Садат в загородной резиденции президента США заключает мир с Израилем. В качестве бонуса Египту возвращают Синайский полуостров. Но в 1982 году “предавшего арабское дело” Садата убивают.
1982—2000-Е ГОДЫ: израильская оккупация южного Ливана.
1993 ГОД: соглашение в Осло. Израиль пытается помириться с арабами. Палестинцам предоставляется право создать автономию. Но мирный процесс вскоре захлебывается.
2005 ГОД: убийство восстановителя ливанской экономики, экс-премьера Рафика Харири. Запад заставляет Сирию вывести свои войска из Ливана. Но страна вновь начинает катиться по наклонной плоскости.
|
