|
Драматическая история борьбы с коррупцией в России пополнилась еще одним сюжетным поворотом в стиле пьесы «Тартюф» Мольера – когда в финале в ход событий вмешивается король, который отправляет в тюрьму мерзкого мошенника и возвращает оклеветанному его имущество и честь. Именно в таком ключе сейчас и подается в СМИ криминальная сенсация о развязке скандального дела «Трех китов». Президент, узнав из депутатского запроса о перипетиях уголовного дела о контрабандном ввозе мебели в торговые центры «Три кита» и «Гранд», поручил хорошо ему известному следователю Владимиру Лоскутову из Петербурга «реанимировать» давнее расследование и взял дело под личный контроль. В итоге главные контрабандисты оказались в следственном изоляторе. Зло наказано, справедливость восторжествовала? Увы, предаваться победной эйфории рано.
Так получилось, что с самого начала – с 2000 года мы, члены думской комиссии по борьбе с коррупцией, которую в прошлом созыве возглавлял большой профессионал и принципиальный человек, бывший директор ФСБ, генерал армии Николай Ковалев, были вовлечены в это дело. Вплотную и весьма обстоятельно им занимались наш друг и коллега, известный журналист Юрий Щекочихин вместе с недавним милицейским генералом, возглавлявшим в МВД службу по борьбе с организованной преступностью Александром Гуровым – тогда еще и председателем думского комитета по безопасности. На заседаниях комиссии мы довольно часто обсуждали перипетии дела «Трех китов». Выступали по нему с обращениями в Генпрокуратуру, в МВД, в правительство… Юра еще и писал о нем в «Новой газете», где был заместителем главного редактора. Мы, депутаты, Юрины соратники по антикоррупционной думской комиссии, ничуть не сомневались и не сомневаемся, что добытая им истинная информация по делу «Трех китов» стоила ему жизни. Он «сгорел» буквально за несколько дней в ЦКБ якобы от какой-то непонятной аллергии. Врачи шепнули нам, что один из анализов показал наличие в крови боевого отравляющего вещества. Этот анализ загадочно исчез из истории болезни, а вскоре и саму ее засекретили. В возбуждении по нашему настоянию уголовного дела по факту смерти Юрия Щекочихина Генеральной прокуратурой было отказано.
Добытая Юрием Щекочихиным информация по «Трем китам» стоила ему жизни.
Юра мог бы многое рассказать о том, как высокопоставленные пособники контрабандистов (а по сути – соучастники преступления) затемняли истину, выворачивали ее наизнанку, профессионально, в два счета (а сведущие люди утверждают, что и за два миллиона долларов) превращали следователя по делу «трех китов» в подследственного, травили честных таможенников, издевались над судьей, устоявшей супротив нахрапистого, наглого натиска собственных начальников… Юры нет и потому мне придется поделиться своими горестными наблюдениями о том, кто стоял за делом «трех китов». Тем более что люди, которых защищал депутат и журналист Щекочихин, оказались до сих пор гонимыми в своей собственной стране, а их преследователи остались безнаказанными.
Как это начиналось
О деле «Гранда» и «Трех китов» столько говорено и написано, что, казалось бы, оно известно до акварельной прозрачности. Только это не так. От общественного пригляда сокрыты практически все детали, а ведь именно в них основной нервный узел гражданского мужества, преданности истине, верности закону одних и подлой лживости и своекорыстия других.
Начиналось дело обыденно, с агентурной информации о том, что через Одинцовскую таможню Московской области из Италии, Испании, Германии поступают контейнеры с мебелью, вес которых в таможенных декларациях неоправданно занижен. Скажем, контейнер двадцатитонный, а груз в нем заявлен 2–4 тонны. Перевозчик мебели – известная в мире фирма «Майерск». Запросили оттуда документы – загрузка контейнера полная, 16–20 тонн. Ввезла мебель на территорию России некая фирма «Лига Марс» якобы для себя, но, как выяснили таможенники, предназначалась она другим компаниям. Каким именно? Оперативные службы таможни выставили наружное наблюдение и вскоре выяснили, что свозят мебель в бомбоубежище одного из районов Москвы – Митино. Это огромное помещение использовали под склады мебельных центров «Гранд» и «Три кита».
Начальник управления таможенной инспекции Александр Волков и первый заместитель начальника управления таможенных расследований и дознания ГТК РФ Марат Файзулин начали проверочные мероприятия, завели административные дела. Установили, что ООО «Лига Марс» – «подставная» фирма. Ее реквизиты, а также нескольких других подобных компаний «Гранд» и «Три кита» использовали для контрабандных операций с перевозкой мебели, в «Трех китах» обнаружили таможенные декларации с поддельными сертификатами. Марат Файзулин поехал в командировку в Германию и привез оттуда неопровержимые подтверждения, что документы на поставляемую мебель подделывались.
Большую партию контрабандной мебели «Трех китов» и «Гранда» таможенники изъяли. Под угрозой закрытия оказались огромные одноименные торговые центры. Тогда-то и зачастили в Таможенный комитет фактические владельцы изъятой мебели и фирм «Гранд», «Три кита» – А. Латушкин, С. Зуев. Они жаловались, что несут огромные убытки, поскольку нечем торговать, написали письмо на имя председателя ГТК М. Ванина, в котором обязались добровольно возместить недоплату таможенных платежей в сумме 5 млн. долларов. Потом они откажутся от этого письма, будут утверждать, что таможенные начальники Волков и Файзулин их неистово «прессовали», незаконно добиваясь возврата в бюджет страны недоплаченных сумм. Но это уже будет после того, как следственный комитет МВД возбудит уголовное дело о контрабанде мебели в торговых центрах «Три кита» и «Гранд».
«Расследование прекратить...»
«Мебельное» дело 20 октября 2000 года принял к производству молодой, но опытный «важняк» капитан юстиции Павел Зайцев. За месяц его следственная бригада наработала свыше двухсот томов материалов. Конечно, в большинстве их были подшиты изъятые по делу документы, но накапливалось и множество материалов оперативно-следственных разработок. Подтверждалось не только использование изощренных контрабандных схем. Вылезали наружу сотни миллионов долларов, которые пытались «отмыть» крупные российские чиновники и бизнесмены через Бэнк оф Нью-Йорк. Нити преступлений потянулись в весьма опасные сферы – в ФСБ, в систему торговли оружием.
Апогеем в расследовании дела «Трех китов» и «Гранда» стал допрос Владимира Буркова – человека с весьма примечательной биографией. Он успел изрядно наследить, работая председателем совета директоров предприятия «Госресурс» Главного управления исполнения наказаний Минюста РФ, как писали газеты, химичил с обеспечением тюрем и лагерей страны лекарствами, продуктами питания. Потом получил новую синекуру в виде должности первого замглавы Госкомрыболовства, некоторое время даже возглавлял это ведомство, пока против него не возбудили уголовное дело. Бурков-то и дал показания на очень важных фигурантов – Андрея Саенко, фактического руководителя таможенной брокерской фирмы «Сэфтранс» и одновременно (?!) замгендиректора предприятия «Рособоронэкспорт-ТБ» (недавно арестованного уже следователем Владимиром Лоскутовым по делу «Трех китов»), и Евгения Жукова – сотрудника центрального аппарата ФСБ, помощника замдиректора этого ведомства Юрия Заостровцева. По иронии судьбы Юрий Заостровцев курировал весь экономический блок вместе с таможней, а его отец Евгений Заостровцев (также генерал КГБ) владел ЧОПом, охраняющим «Три кита».
Сразу после допроса Владимира Буркова начались события удивительные и невероятные. Примерно через три часа в следственный комитет МВД прибыл надзирающий за расследованием дела «Трех китов» прокурор из Генеральной прокуратуры Николай Горшков. Документа на то не привез, но потребовал немедленно отдать ему дело. Зайцев отказался, потому как тома не сшиты, страницы не пронумерованы… Горшков стал названивать своему начальству. По факсу из Генпрокуратуры от начальника отдела по надзору за расследованием особо важных дел Шинакова поступило указание: дело немедленно передать.
Как стало привычно в новейшей российской истории, в коробки из-под ксерокса свалили расшитые рабочие тома и доставили в Генпрокуратуру. Из дела (аж 65 страниц) исчезнут важные документы. Милицейские оперативники узнали, что за развал дела «Трех китов», «Гранда» и за уголовное преследование тех, кто его инициировал, было проплачено 2 млн. долларов. Мы в думской комиссии по борьбе с коррупцией тоже получили эту информацию, но, честно сказать, отказывались в такое верить. Перевернуть дело с ног на голову, назвать виновными невиновных, вывести из-под удара контрабандистов – это была бы вакханалия правового беспредела и вседозволенности. Но у Юры Щекочихина на этот счет имелись веские доказательства.
Сотрудники следственно-оперативной группы успели получить в суде санкции на прослушивание телефонных разговоров подозреваемых в контрабанде. Щекочихин раздобыл по своим каналам распечатки разговоров. Уверовав в собственную неуязвимость и в могущество высоких покровителей, фигуранты дела не стеснялись говорить о многом. Безудержно радовались, когда дело забрала к себе Генпрокуратура, открыто обсуждали, кому конкретно поручено его разваливать и прикрывать, сколько, кому и когда нужно за это «занести»…
Далее все свидетельствовало об удручающем: события стали разворачиваться ровно по тому сценарию, который можно было составить из разговоров контрабандистов и их «крышевателей». Перво-наперво состав преступления – превышение должностных полномочий – нашли в действиях следователя Павла Зайцева. Оказывается, он не имел права проводить экстренные обыски в квартирах, служебных помещениях фигурантов, даже доподлинно зная, что они в этот момент пытаются уничтожить улики. А сама Генеральная прокуратура возбудила против капитана Зайцева уголовное дело по ст. 286 ч. 1 и ст. 301 ч. 1 УК РФ. На наш депутатский запрос, что же такое делается, ответил лично первый заместитель генерального прокурора Юрий Бирюков: «В ходе расследования уголовного дела, возбужденного по признакам контрабанды, причастности руководителей ООО «Лига Марс» и торгового центра «Три кита» к совершению преступления не установлено. При этом выявлены факты превышения должностных полномочий со стороны следователя Зайцева П.В. Ему предъявлено обвинение. Обстоятельства дела Зайцева исследованы всесторонне, полно и объективно. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства не допущено».
Во всем – от первого до последнего слова – Бирюков обманывает. Незаконно и необоснованно было прекращено уголовное дело по «Лиге Марс» и «Трем китам», хотя бы потому, что в следственном комитете остались не истребованными, а значит, и не изученными около 100 томов этого дела. Что же касается расследования дела Зайцева, то оно изобилует сплошными фальсификациями, подтасовками, грубыми нарушениями процессуальных норм.
Они это делают так
Старая вроде бы поговорка: на комара – с дубиной, на волка – с иголкой, на льва – с гребешком, – а будто про нашу Генпрокуратуру сказано. Не только понаслышке да по бумагам довелось мне за последние годы познать нравы, бытовавшие, будем надеяться, до совсем недавних пор в самом высоком правоохранительном ведомстве страны. Занимались мы в комиссии по борьбе с коррупцией расследованием фактов о злоупотреблениях высших должностных лиц, например, министров Аксененко, Артюхова, Франка и т.д. Направляли в Генпрокуратуру неопровержимые документы об очень даже серьезных проделках высоких чиновников. В ответ получали, как правило, под копирку написанные ответы от первого зама генпрокурора Бирюкова: «Оснований для возбуждения уголовного дела не найдено». Визиты наши к нему ни к чему не приводили: оставался Юрий Станиславович амбициозно непоколебим, сидел с угрюм-бурчеевским выражением на лице, доводы, резоны не принимал. Помню, мы со Щекочихиным и с депутатом-коммунистом (тоже, к сожалению, ныне покойным Иваном Ждакаевым) инициировали обращение к президенту «О ненадлежащем отношении к исполнению служебных обязанностей заместителей генерального прокурора РФ Ю.С. Бирюкова и В.В. Колмогорова». Госдума, увы, не проголосовала за этот документ.
Теперь чуть подробнее о том, как под руководством Бирюкова фальсифицировали дело против Зайцева. Сначала прокурор Николай Горшков возбудил уголовное дело просто по факту превышения должностных полномочий. Заверенную копию постановления об этом получили в следственном комитете МВД. Потом оказалось, что тем же днем в то же самое постановление внесены весьма существенные изменения: уголовное дело возбудили не по факту, а конкретно против следователя Зайцева.
Павел Зайцев взял не бог весть какой грех на душу: пошел в Генпрокуратуру поговорить об этом с прокурором Горшковым, прихватил с собой диктофон. Попробуем понять человека – ему же надо было защищать себя в неравной борьбе с могущественным ведомством. В моем досье есть копия пленки с этим разговором. Горшков прямодушен. Откровенно говорит, что исправления в постановлении он сделал по указанию своего вышестоящего начальника Горбунова. И на наивный вопрос Зайцева, зачем тому это нужно, Горшков ответил: «Ему пообещали за это генеральское кресло».
Закончив расследование дела Зайцева и благополучно направив его в суд, генералом стал и следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам Рафаил Кметь. Когда знакомишься с его работой, понимаешь, что такому следователю нельзя доверять не только особо важные дела в Генеральной прокуратуре, но и самые простейшие в районной. Во всех его действиях прослеживаются предубежденность, заданность, откровенная халтура. Например, составляет Кметь протокол осмотра уголовного дела о контрабанде мебели, делает это в стенах родной Генпрокуратуры. И пишет, будто умудрился он ровно за полтора часа осмотреть 2210 листов (4420 страниц), со 180 из них снять ксерокопии и заверить их личной подписью. Кроме того, составить рукописный протокол на пяти страницах. В качестве понятых позвал из соседних кабинетов двух сотрудниц канцелярии Генпрокуратуры, что уже само по себе является грубым нарушением процессуальных норм. А если еще учесть, что обе они подчинены начальнику управления Генпрокуратуры В. Лысейко и ему непосредственно было поручено расследование дела Зайцева, а также то, что одна из понятых на момент осмотра была несовершеннолетней, то картина, как говорится, становится полной.
Это не случайность, но стиль работы прокурорского генерала «важняка» Рафаила Кметя. Пришел он в следственный комитет МВД, чтобы осмотреть брошенные там тома уголовного дела о контрабанде мебели, а их, стоит напомнить, больше сотни. К пыльным коробкам Кметь даже не прикасался, на глазах изумленных коллег – милицейских следователей – за 40 минут составил протокол осмотра и пошел в буфет за понятыми. Работали там всего две женщины: Дмитриева и Исакова. Эти женщины показали, что пришел к ним следователь Кметь в самый разгар обеденного времени, в буфете было много народа и они оттуда, естественно, никуда не отлучались, никакие документы не осматривали, прав понятых им не разъясняли. Следователь прокуратуры попросил расписаться в протоколе, что они и сделали. При этом протокол не читали… Именно на основании этих «осмотров» Кметь и сделал вывод о виновности следователя Зайцева в превышении должностных полномочий.
В простом и ясном деле Зайцева ярко высвечивается правовая и нравственная коррозия, основательно поразившая правоохранительную, судебную системы страны, включая их высшие сферы. Когда нет доказательств, включаются постыдные и порочные механизмы поисков компромата, дабы любой ценой ошельмовать человека. Когда Кметь «расследовал» дело против Зайцева, потоком хлынула информация из родного города Павла – Кимры Тверской области, где он прежде жил и работал. Директор местного ликероводочного завода Размик Саркисян сообщил, что к нему приходили сотрудники ФСБ и просили продать (?!) компромат на Зайцева, поскольку, если на предприятии работает лаборанткой жена следователя, по их разумению, он не мог не иметь каких-либо темных делишек с директором.
Бывших сослуживцев Павла Зайцева Генпрокуратура одолевала бесконечными проверками отказных материалов и прекращенных дел, которыми он занимался. Искали корысть. Не нашли. Потом стали искать хоть что-нибудь. Обнаружили старое-старое дело, когда Зайцев с сослуживцами проводили обыск в кимрском филиале «Ростэк-Тверь» и на одном этаже с этой компанией оказалось несколько кабинетов местного таможенного поста. Его сотрудников тоже попросили выйти в коридор и во время обыска не пользоваться телефонами, дабы не было утечки информации. Через полчаса перед сотрудниками таможенного поста извинились, и они вернулись в свои кабинеты. Вот и все «преступление» милиционеров, по которому Зайцев проходил свидетелем. Дело было давным-давно прекращено за отсутствием события преступления, сдано в архив. И вот спустя годы, подумать только, сам и. о. начальника управления Генпрокуратуры по надзору за расследованием преступлений органами прокуратуры госсоветник юстиции Н. Яковлев отменяет постановление о прекращении дела, пишет: «Изучение дела показало, что органы следствия преждевременно пришли к выводу о том, что в действиях следователя Зайцева П.В. и других работников милиции, принимавших участие в производстве обыска в помещении Кимрского таможенного поста, который размещается на одном этаже с кимрским филиалом «Ростэк-Тверь» (на самом деле все наоборот – таможенников не обыскивали, именно они оказались «на одном этаже». – Прим. авт.), отсутствует состав преступления, поскольку указанными действиями была парализована работа государственной структуры – таможенного поста, что могло повлечь существенное нарушение охраняемых законом интересов государства». Такой вот ерундой на полном серьезе занимается один из высших чиновников в правоохранительной иерархии страны, которую разъедают коррупция, миллиардные хищения, жесточайшие насильственные преступления…
Заданность и отчетливо обозначенный в «прослушках» корыстный интерес вполне конкретных высоких должностных лиц Генпрокуратуры в «решении вопросов» по делу «Трех китов» и «Гранда» были настолько очевидны, что тогдашний министр внутренних дел страны Борис Грызлов открыто написал об этом генеральному прокурору Владимиру Устинову: «Активное проведение следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, изъятие документов, изобличающих членов организованного преступного формирования в совершении тяжких преступлений, привело к организации жесткого противодействия объективному расследованию дела. Как свидетельствуют результаты оперативно-технических мероприятий, для нейтрализации работы следователей и оперативных сотрудников члены преступного формирования использовали сотрудников центрального аппарата Генеральной прокуратуры Российской Федерации для прекращения расследования дела, опорочения полученных доказательств с последующим увольнением сотрудников из органов внутренних дел и возбуждением в отношении них уголовного преследования». По-сути, это прямое обвинение сотрудников Генпрокуратуры в коррупции, в пособничестве организованной преступности, в преследовании честных людей. Что в ответ? Естественно, письмо Ю. Бирюкова: «Обстоятельства дела исследованы всесторонне, полно и объективно. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального законодательства не допущено». К чести милицейского ведомства надо сказать, что оно не сдало своих товарищей на поругание высокопоставленным «надзирающим» коррупционерам. После возбуждения уголовного дела против Зайцева его не только не лишили должности – он оставался следователем по особо важным делам, но в день вынесения обвинительного приговора ему демонстративно вручили медаль «За отличие в службе». Павел уже не капитан, а подполковник юстиции.
Теперь о том, что старательно умалчивают в самой Генпрокуратуре и о чем шепотком судачат во всех других правоохранительных ведомствах. Кому пошли те самые два миллиона долларов, о которых говорили между собой по телефону и в прослушиваемых помещениях фигуранты дела «Трех китов»? «Прослушка», повторю, была вполне законной, санкционированной судом, проводилась в рамках оперативного сопровождения уголовного дела о контрабанде мебели. К моменту прекращения дела объем ее распечаток составлял свыше тридцати томов. Хранились материалы в сейфах отдела по борьбе с контрабандой УБЭПа ГУВД Московской области. В феврале 2001 года следователь Генпрокуратуры Кметь распорядился, чтобы эти материалы были переданы сотрудникам управления «М» департамента экономической безопасности ФСБ, которым руководил генерал Заостровцев, отец которого, напомню, имел самое непосредственное отношение к «Трем китам». Далее судьба материалов «прослушки» лично мне не известна.
Всплыли факты о взятке в 2 млн. долларов, якобы взятой сотрудниками Генпрокуратуры за прекращение дела «Трех китов», на судебном процессе по делу Зайцева. Этот факт, по показаниям свидетелей, внесли в протокол судебного заседания. В зале суда в качестве государственных обвинителей присутствовали аж два сотрудника Генпрокуратуры. Они выслушали неслыханное обвинение с непроницаемыми лицами и слова не молвили, чтобы защитить честь мундира родного ведомства. Никого не обвинили в клевете, никто не возмутился, что возводят напраслину на уважаемых людей из уважаемой структуры.
Да не судимы будем…
Не зря руководство Генпрокуратуры направило в процесс по пустому и сфабрикованному делу следователя Зайцева сразу двух своих представителей. Успех мог быть только в одном случае, если суд закрыл бы глаза на бессовестную подтасовку фактов, на бесчисленные процессуальные нарушения. Генпрокуратура однажды уже потерпела скандальные фиаско по делу Зайцева в Мосгорсуде. Тогда, в сентябре 2002 года в процессе председательствовала судья Марина Комарова, Она быстро разобралась в деле и оправдала Зайцева по всем пунктам обвинения. Генпрокуратура не без труда опротестовала приговор в Верховном суде. Нового «прокола» они допустить не могли.
На счастье Зайцева и на беду его гонителей, дело приняла к своему производству судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина – человек с безупречной репутацией, воистину полагающая, что над судьей лишь два судьи: Закон и собственная совесть. Поскольку ни первое, ни второе не позволяли ей идти на сделку с обвинителями, и они после допросов ряда «потерпевших» поняли, что обвинение и на этот раз рассыпается в пух и прах, пошли на срыв процесса. Совершенно безосновательно были заявлены отводы сначала председательствовавшему, потом народным заседателям, потом всему составу суда. Когда отводы были отклонены, Кудешкину вызвала к себе председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Вот как об этом визите в кабинет начальницы и о последующих событиях пишет сама Ольга Кудешкина в своем обращении в Высшую квалификационную коллегию судей: «Нарушая ст. 120 Конституции РФ и ст. 10 Закона «О статусе судей в Российской Федерации», председатель Мосгорсуда потребовала от меня объяснений о причинах, по которым я и народные заседатели в ходе процесса задают потерпевшим те или иные вопросы, принимают именно такие, а не иные решения в связи с ходатайствами сторон. При мне председатель Мосгорсуда вела телефонные переговоры, как я поняла с ее слов, с первым заместителем Генпрокурора РФ Бирюковым, утвердившим обвинительное заключение по делу Зайцева. Егорова информировала Бирюкова, что судья вызван ею для выяснения происходящего в процессе. Вернувшись к себе в кабинет, я рассказала о происшедшем народным заседателям. К этому времени они, доведенные до предела неоднократными немотивированными протестами, оскорбительными отводами со стороны гособвинения, сочли для себя невозможным далее участвовать в судебном заседании. В связи с ухудшением состояния здоровья народный заседатель Иванова вынуждена была обратиться за медицинской помощью. По этим причинам они приняли решение заявить себе самоотвод, а в заявлениях о самоотводе прямо указать, что причиной такого их решения служит оказание на них давления представителями Генпрокуратуры РФ. На следующем судебном заседании такой самоотвод с вышеуказанной мотивировкой был ими заявлен, а письменные заявления по этому поводу народные заседатели передали мне для приобщения к делу, после чего суд удалился на совещание.
Из совещательной комнаты меня вновь вызвала председатель Мосгорсуда Егорова. На сей раз она потребовала объяснений – почему мы находимся в совещательной комнате и какие решения собираемся принять. Главное же – Егорова настаивала, чтобы в деле не было письменных заявлений народных заседателей о том, что причиной их самоотвода послужило оказываемое на суд давление. Председатель Мосгорсуда настаивала также и на том, чтобы в протоколе судебного заседания не было отражено поведение государственного обвинителя, которое народные заседатели расценили как давление на суд. По существу Егорова толкала меня на фальсификацию материалов дела. Кроме того, она предложила мне сделать так, чтобы народные заседатели больше не являлись в процесс, мол, попросите их больше не приходить в суд. Цель такого предложения ясна: народные заседатели не явятся – и процесс сорвется сам собой. Видимо, по каким-то причинам дальнейшее рассмотрение дела этим составом суда было не нужно Егоровой. Противозаконность действий председателя Мосгорсуда очевидна. Ни одно из ее указаний я не выполнила – заявления народных заседателей были приобщены к делу, суд вынес определение об удовлетворении их самоотвода, указав причину этого – давление со стороны Генпрокуратуры РФ. Все происходившее в процессе отражено в протоколе судебного заседания. Егорова затребовала у меня дело и без объяснения причин передала другому судье».
Квалификационная коллегия судей Москвы досрочно прекратила полномочия судьи Ольги Кудешкиной и лишила ее 1-го квалификационного класса судьи. За что? Оказывается, за то, что она «распространяла заведомо ложные, надуманные и оскорбительные измышления в адрес судей и судебной системы Российской Федерации, умалив авторитет и подорвав престиж судейской власти». Господи, что ж тогда надо сделать с председателем Конституционного суда Российской Федерации Валерием Зорькиным, который со страниц «Известий» утверждал: «Мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных рынков», или с автором судебной реформы, полпредом президента РФ в Южном Федеральном округе Дмитрием Козаком, сказавшим: «Та ситуация, которая складывается сегодня в судебной системе, носит катастрофический, угрожающий характер. Люди убеждены, что эта система поражена коррупцией и правды там найти невозможно». Все это подтверждается в случае с изгнанием из прогнившей судейской системы честного судьи, принципиального человека Ольги Кудешкиной.
Кому нужно, чтобы нас судили в Страсбурге?
Сейчас, когда благодаря личному вмешательству президента В. Путина с «трехкитовым» делом все стало ясно, когда одни контрабандисты уже сидят в тюрьме, а другие затаились и в волчьем страхе ждут ареста, пора разобраться и дать стране ответ: какое наказание понесут прямые и косвенные пособники преступников? Как ответят они за преследование честных профессионалов, достойно и до конца исполнявших свой долг перед страной и российским народом?
Наконец, о самом главном: кто в нашей стране восстановит доброе имя, честь, достоинство незаслуженно поруганных, униженных, преследовавшихся людей – таможенников Александра Волкова и Марата Файзулина, следователя Павла Зайцева, судьи Ольги Кудешкиной? Пройдя по всем кругам ада в своей собственной стране, Павел Зайцев и Ольга Кудешкина были вынуждены обратиться в поисках справедливости в Страсбургский суд. Дела приняты к производству. Уверен, что суд примет решение в их пользу. Это значит, что вся страна, все мы должны пережить очередной позор, наказание за торжество беззакония, за давления и угрозы, за подлог и фальсификации документов, за отрицание очевидных фактов… Почему мы сами при полной ясности ситуации не можем восстановить справедливость до того, как это будет сделано судом в Страсбурге? Убежден, мы просто обязаны это сделать как можно скорее. Потому обращаюсь с соответствующими депутатскими запросами к генеральному прокурору Юрию Чайке и председателю Верховного суда РФ Вячеславу Лебедеву.
К Генеральному прокурору Российской Федерации Ю.Я. Чайке:
Уважаемый Юрий Яковлевич!
Прошу вас проверить законность прекращения уголовного дела по фактам контрабандного ввоза мебели в торговые центры «Гранд» и «Три кита», а также законность возбуждения уголовного дела против следователя по особо важным делам СК МВД РФ П.В. Зайцева. Прошу проверить законность отказа в возбуждении уголовного дела по факту смерти депутата Госдумы, заместителя председателя Комитета по безопасности, члена комиссии по борьбе с коррупцией Ю.П. Щекочихина, изучить обстоятельства его скоропостижной и загадочной гибели от неизвестного отравления. Думаю, что это стоило бы сделать в рамках возбужденного уголовного дела. Прошу также поручить проверить факты злоупотреблений служебным положением, нарушений Закона со стороны сотрудников Генеральной прокуратуры, описанные в этой статье, и в случае их подтверждения дать им правовую оценку.
К Председателю Верховного суда Российской Федерации В.М. Лебедеву:
Уважаемый Вячеслав Михайлович!
Прошу принять срочные меры для полной реабилитации и восстановления в должности судьи Московского городского суда О.Б. Кудешкиной, а также для полной реабилитации и оправдания незаконно осужденного следователя по особо важным делам СК МВД РФ П.В. Зайцева. Прошу также провести проверку фактов давления на судью со стороны председателя Мосгорсуда О. Егоровой.
С уважением, Борис Резник, депутат Государственной думы, заместитель председателя Комитета
по информационной политике, член президиума Российского национального антикоррупционного комитета
СПРАВКА
Борис РЕЗНИК родился 12 февраля 1940 года в городе Ржеве Калининской (ныне Тверской) области. С 1959 года работал в газетах «Московский комсомолец», «Вечерняя Москва». С 1969 года – собственный корреспондент газеты «Лесная промышленность» в Хабаровске, в 1981 году стал собственным корреспондентом «Известий» на Дальнем Востоке. С 1999 года – депутат Государственной думы.
Последние новости о борьбе и противодействии коррупции в России читайте в наших группах: : Facebook, ВКонтакте, Одноклассники, Twitter и в Livejournal
|
