|
8 и 9 июня сотрудники отдела по расследованию особо важных преступлений областной прокуратуры нагрянули в департамент архитектуры и строительства мэрии. Вроде бы с целью выемки документов, необходимых для расследования уголовного дела, которое возбудили в отношении строительной компании «Спектр-Экс» по статье «Незаконное предпринимательство». Заодно прихватили и постановления мэра об отводе земли под строительство другим фирмам.
20 июня прокуратура попросила областной суд дать согласие на привлечение мэра к уголовной ответственности: в бумагах обнаружились признаки служебного подлога. Кроме того, стражи закона решили выяснить роль господина Лиманского в судьбе единственного в городе Дворца спорта с искусственным льдом — мэр внес этот объект в прогнозный план приватизации, не посоветовавшись с городской Думой. В результате собственником дворца стала компания RBE, но 16 июня арбитражный суд вернул спортивное сооружение городу, а в действиях Лиманского стали усматривать превышение должностных полномочий.
29 июня областной суд должен был решить, лишать ли Лиманского депутатской неприкосновенности (он является депутатом губернской Думы). Но у мэра прихватило сердце: по счастливой случайности — в Москве. Справку об этом его представитель и предъявил суду. Заседание перенесли на 6 июля, но уже первого числа появилась информация о том, что прокуратура отзывает свое представление, по официальной версии, в связи с новыми сведениями, требующими более тщательной проверки.
Прокуратура пока не говорит, какие такие новые сведения заставили отложить возбуждение дела. И тут впору задаться вопросом: а мы вообще узнали за это время что-то новое о господине Лиманском и его деятельности на пользу города?
Мы узнали, что мэр позволил приватизировать Дворец спорта. Но о фактах некрасивой приватизации общественность и, кстати, прокуратура знали и раньше: в ходе одной из таких операций без помещения остались те редкие аптеки, которые готовят лекарства по индивидуальным росписям врачей — для онкобольных, инвалидов и детей. К этому можно прибавить и распродажу муниципального имущества по заниженным ценам. Помещение в центре города продавалось по цене от полутора до трех с половиной тысяч рублей за квадратный метр, в то время как средняя стоимость колеблется от 15 до 30 тысяч. А еще факты скрытой приватизации — когда собственность города реализовывалась через муниципальные предприятия с согласия собственника.
Не ново и обвинение, которое вдруг предъявили «Спектру-Экс»: компания-де вела строительство, не оформив полностью пакет документов. Но ведь у нас люди годами живут в неоформленных домах! И те компании, которые ведут строительство с полным пакетом бумаг, нужно заносить в специальную «красную книгу». Шум по этому поводу поднимают лишь несознательные граждане, которые свои мелкобуржуазные интересы ставят выше государственных, то есть чиновничьих.
Например, гражданин Владимир Конов — он так и не сумел добиться от органов Госархстройнадзора остановки строительства, которое «СВ-Квадро» затеяло в метре от его дома, в результате чего стены жилища стали рушиться. Инспекторы ГАСН выносили предупреждение за предупреждением, а строители достраивали секцию за секцией без разрешения на строительство. Не показали это разрешение и Тамаре Симоновой, получившей сотрясение мозга: ей на голову просыпался цемент с поддона, который кран проносил прямо над ее двориком (девятиэтажку достраивает ООО «Время-Плюс»).
Что же касается выделения земли, то уполномоченный по правам человека в Самарской области Ирина Скупова в своем докладе уже давно предлагала проверить, почему постановления мэра об отводе площадей под строительство часто бывают датированы 30 сентября 2005 года или несколькими днями раньше. Не от того ли, что с 1 октября вступила в силу статья 30 Земельного кодекса, согласно которой землю распределять надлежало не иначе как через аукцион?
Господин же Лиманский привык обращаться с землей как настоящий хозяин. Он мыслит широко и по-государственному и поэтому игнорирует частнособственнические инстинкты отдельных граждан: особо строптивых собственников земли строительные компании отселяют по решению судов и на основании постановлений мэра об отводе «для муниципальных и государственных нужд». В результате семья Ефремовых, например, переехала из центра города на далекую окраину, где долго не могла оформить документы на доставшуюся ей от щедрот трущобу. Та же участь может ожидать жителей еще 438 домов центрального района, где собирается вести застройку компания «Тет-а-тет», решившая уже с кем-то тет-а-тет судьбу граждан.
Под программу о сносе ветхого жилья попала, видимо, и уникальнейшая стоянка времен палеолита, которая находится на берегу Волги, в Овраге Подпольщиков (опять-таки центр города). Кто-то предпочитает выделять землю под строительство в этом районе без предварительного согласия с органами охраны культуры.
С историческими памятниками в Самаре вообще беда — старинных купеческих усадеб стало так много, что негде уже строить новые офисные центры. К счастью, кто-то все-таки умудряется выделять землю под строительство и под памятниками. Кто это делает, сложно выяснить даже Федеральной службе по охране культурного наследия. Одно достоверно известно: это делает не Александр Сергеевич Пушкин. Прокуратуру же в данном случае интересует одно: с какой стати какое-то федеральное агентство заботится о региональных памятниках?
Не менее успешно, чем программа «Ветхое жилье», реализуется программа «Дети Самары». Видимо, в рамках этого проекта в 2003 году несколько семейных детских домов лишились своих летних дач на Первой просеке — это место невдалеке от резиденции губернатора с некоторых пор стали застраивать коттеджами (земля там самая дорогая в городе). Дачи же, где ребята жили и работали больше десяти лет, отдали в аренду некоему ООО «Купец». Арендатор домики снес. И ему за это ничего не было. Был шум в прессе, но за честь главы грудью встала его зам Алла Волчкова: приемных родителей обвинили в корыстных притязаниях на землю. (Кстати, на госпожу Волчкову прокуратура тоже недавно возбудила дело, и многие сочли ее, ну… козлом отпущения.) С детьми господин Лиманский даже не соблаговолил встретиться. Да что там встретиться, хотя бы лично ответить на многочисленные письменные обращения председателю Самарского отделения Детского фонда Анатолию Семашкину, а ведь он когда-то был доверенным лицом мэра на выборах.
Впрочем, самарский мэр не любит общаться с бумагомарателями. Например, на 24 запроса, которые отправил Уполномоченный по правам человека в 2005 году, от мэра не пришло ни одного ответа. Зато с простым народом мэр общаться любит. И умеет. И на вопрос женщины из числа обманутых дольщиков о том, когда достроят жилье, за которое она заплатила, мэр может долго делать комплименты красивым голубым глазам просительницы, от голубых глаз плавно перейти к пельменям, которые он умеет лепить, а потом извиниться за то, что время, отведенное на решение проблем обманутых дольщиков, закончилось.
Когда началась уголовная кампания против мэра, дольщики на радостях хотели изготовить большую фотографию народного избранника, одеть его в черно-белый полосатый костюм и написать: «Пора примэривать». Но оказалось, что не пора…
Эти и подобные им детали из служебной биографии Лиманского давно были известны. И с какого же летнего перегрева вдруг понадобилось вытаскивать их на свет божий? Сначала самарцы размечтались, что в городе развернется очередной акт антикоррупционной борьбы с мэрами. А потом вспомнили другую деталь: 17 июля заканчивается срок полномочий Лиманского на посту мэра. Значит, в октябре стоит ждать выборов. Сейчас в городе действует устав, согласно которому мэра выбирает народ, а народ с 1997 года хронически выбирает Лиманского. Не потому, что любит, а потому, что Лиманский умеет всенародно избираться.
Весной нынешнего года оппозиционная мэру городская Дума попыталась принять устав, по которому глава города будет избираться депутатами из числа депутатов. Со временем проект претерпел изменения: депутаты все-таки согласились, что негоже лишать народ выборов — их и так остается все меньше. Поэтому самарцам разрешат выбирать председателя Думы, а депутатам — сити-менеджера, который и будет управлять городом.
Мэр, он же председатель городской Думы, крепко обиделся за этот проект на своих коллег, перестал являться на заседания, отказался, вопреки решению суда, подписывать трудовые договоры с депутатами, работающими на освобожденной основе. А потом в здании Думы и вовсе начался срочный ремонт. Теперь народным избранникам приходится проводить заседания в условиях, приближенных к боевым. В этих условиях им и надлежит до 19 июля принять решение, какому уставу отдать предпочтение: либо «народному», либо своему. Если же ситуация с уставами в ближайшие дни не разрешится, то выборы придется отложить до марта.
Но существует и другая вероятность. Депутаты примут «народный» устав, а Лиманский не будет участвовать в выборах. И это будет означать, что он откупился от уголовной ответственности своей карьерой и из обвиняемого превратился в потерпевшего, потому что подобные действия подпадают под статью 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки». То есть некая группа лиц принудила мэра Самары изменить его права и обязанности, согласившись с ненавистным законопроектом, под угрозой распространения сведений, которые вполне могут довести до суда и тем самым причинить существенный вред правам и интересам потерпевшего (а именно — господина Лиманского). И ясно, что преступников в данном случае следует искать не среди финансово-промышленных группировок Самары, а по месту сердечной болезни мэра, которая так счастливо изменила течение следствия. То есть в Москве.
Только вряд ли кто-то возбудит дело по этому поводу. Дел и так на всех хватит.
|
