|
С начала 90-х годов в отечественной историографии активизировалась дискуссия относительно подготовки Сталиным упреждающего удара по Германии. В ходе дискуссии выявились две основные точки зрения. Одни исследователи считают, что Советский Союз готовился в 1941 г. к наступательным действиям против Германии. Другие, стремясь опровергнуть это, приводят аргументы в пользу оборонительного характера мероприятий советского руководства накануне вооруженного столкновения с Гитлером. Накануне скорбного для нашей страны дня - 22 июня - эта тема будет подниматься еще не раз.
Примечательно, что чуть ли не главным аргументом в этом споре стали книги В. Резуна-Суворова "Ледокол" ("Кто начинал Вторую мировую войну?" и "День "М" ("Когда началась Вторая мировая война?"), несмотря на их далеко неоднозначное восприятие научной общественностью. Суворов умело создает у читателя впечатление "доказанности", однако это всего лишь впечатление, зачастую вообще не обеспеченное фактическим материалом и основывающееся на ловком использовании автором различных психологических трюков.
Этих трюков несколько. Во-первых, тема раскаяния: Резун-Суворов понимает и признает, на что "руку поднимает" ("Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа:"), но, по его словам, берет на себя роль палача, "убивающего национальные святыни великого народа". Он готов принять проклятия, но "на коленях" просит простить его и понять, утверждая при этом, что для того чтобы написать свою книгу, ему нужно было бежать из страны и стать предателем. Очень эффектная поза - в России гонимых любят (достаточно вспомнить Лжедмитриев).
Во-вторых, Резун-Суворов, активно манипулирует антисталинской фразеологией. Миллионы людей уже прочитали "Архипелаг ГУЛАГ" А.И. Солженицына и поверили приводимым там цифрам репрессий, хотя автор вообще не утруждал себя какими-либо доказательствами. Поэтому, снабдив свои книги многочисленными антисталинскими декларациями, Резун-Суворов обеспечил крайне благожелательное отношение к своей версии определенной читательской аудитории, тем более что по части обоснованности он выгодно отличается от Александра Исаевича. Другие же читатели в обстановке, когда Сталину приписывается все только самое плохое, что было в советской истории, боятся сказать что-то против, опасаясь быть обвиненными в приверженности сталинскому режиму.
Наконец, Резун-Суворов достаточно умело играет на столкновении двух позиций: с одной стороны, "Сталин не верил в немецкое нападение" (эта версия была весьма распространенной, благодаря усилиям советской пропаганды), с другой - факты неопровержимо свидетельствуют о подготовке Сталина к наступательной войне и выдвижении советских войск на запад. И делается вывод о том, что если в немецкое нападение не верили, а к войне спешно готовились, то, значит, война должна была начаться не с немецкого нападения. А тогда с чьего же? Нетрудно догадаться.
Мы постараемся без каких-либо психологических трюков по мере возможности беспристрастно рассмотреть вопрос о том, готовился или нет Сталин к нападению на Германию. При этом будем придерживаться только фактов, в том числе ставших известными совсем недавно, а, с другой стороны, попытаемся взглянуть на события того времени глазами их современников.
ЧТО ГОВОРЯТ АРХИВЫ
Многим серьезным исследователям и без Резуна-Суворова известны многие документы, свидетельствующие о размахе военных приготовлений наступательного характера в СССР, в том числе о масштабах пропагандистского обеспечения "в интересах подготовки нападения на Германию". Это, в частности, ранее засекреченный документ Генерального штаба Красной Армии "Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками". Кроме этого, в научный оборот введен ряд документов и материалов, таких как дневники Вс. Вишневского, который был прекрасно информированным человеком, вращавшимся в высших кругах партийной, государственной и военной элиты. С другой стороны, недавно был издан очередной сборник из серии "Русский архив", в котором в наиболее полном виде представлены радиограммы Рихарда Зорге, который знал и сообщал об истинных замыслах германского и японского руководства того времени.
Сталин призвал народ к сопротивлению врагу только 3 июля 1941 г.
Фотоархив ВПК
В качестве основных доводов в пользу подготовки Сталиным превентивной войны против Германии ссылаются на его речь 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий РККА. В этой речи Сталин конкретно указал на Германию как страну, развязавшую новую войну (кстати, подобное утверждение совершенно очевидно шло вразрез с заявлениями В.М. Молотова, сделанными осенью 1939 г., в которых "поджигателями войны" назывались Англия и Франция), и привел ряд соображений относительно дальнейших перспектив развития событий. "Германия может потерпеть поражение, если будет сражаться на двух фронтах, как это было в Первой мировой войне; основной военный и экономический потенциал Германии уже исчерпан и дальнейший исход борьбы определят США и СССР, у которых есть ресурсы; необходимо готовить Красную Армию и весь советский народ ко "всяким случайностям и неожиданностям"; Красной Армии необходимо перейти от обороны "к военной политике наступательных действий" и перестроить пропаганду, агитацию, печать, все воспитание "в наступательном духе" (цитируется по "Воспоминаниям и размышлениям" Г.К. Жукова).
Адмирал Н.Г. Кузнецов спустя десятилетия писал, что сталинское выступление не оставляло сомнений в неизбежности и близости войны. По мнению адмирала, "высказавшись за вероятность войны, Сталин думал, что все высокие начальники, от которых это зависело, примут надлежащие меры".
В данной связи представляются вполне обоснованными попытки Генерального штаба Красной Армии (А.М. Василевского и Н.Ф. Ватутина) оперативно отреагировать на указание Сталина о переходе к "военной политике наступательных действий". В "Соображениях по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками" (документ составлен между 6 и 15 мая 1941 г.) намечалось, например, наступление Красной Армии силами 152 дивизий против 100 германских. Естественно, не следует преувеличивать возможности реализации подобного замысла на практике, вероятность успешного удара по сосредоточившимся уже для нападения на СССР основным силам вермахта. Но подчеркнем еще раз: в упомянутых "Соображениях..." была указана цель - наступление на германские войска, в котором должна была участвовать половина имевшихся у Красной Армии дивизий (согласно ведомости распределения войсковых соединений РККА по военным округам СССР, на 6 июля 1940 г. в Красной Армии насчитывалось 304 дивизии). При этом в качестве одной из задач Красной Армии формулировалась следующая: разгром германских войск в результате наступления восточнее Вислы, а затем - выход на реки Вислу и Нарев, чтобы овладеть районом Катовице. Иначе говоря, в документе фигурируют реки, ставшие пограничными в соответствии с Договором о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г. Именно их, согласно "Соображениям...", должна была преодолеть Красная Армия в ходе наступления.
В пропагандистских директивах мая-июня 1941 г., составленных в ЦК ВКП(б) и ГлавПУРе РККА, содержалось моральное обоснование нанесения первого удара и наступательной войны.
"Соображения..." Генерального штаба Красной Армии в совокупности с майской речью Сталина, майско-июньскими 1941 г. проектами пропагандистских директив и воспоминаниями многих участников тех событий дают представление об общих тенденциях подготовки Сталина к войне против Германии. На основании этих документов и материалов Резун-Суворов и ряд других исследователей и журналистов делают вывод, что Сталин, как тигр, готовился к прыжку на Гитлера, и последнему ничего не оставалось, кроме как ударить первым. Однако, как нам представляется, такой вывод был бы правомерным, если бы не существовало фактов другого рода.
О ПОЛЬЗЕ ВНИМАТЕЛЬНОГО ПРОЧТЕНИЯ ДОКУМЕНТОВ
В первую очередь необходимо отметить, что лозунг Сталина о переходе к "военной политике наступательных действий" впервые прозвучал не накануне войны, а гораздо раньше - в 1940 г. На расширенном совещании Главного военного совета 14-17 апреля 1940 г. Сталин призвал воспитывать командный состав Красной Армии в понимании необходимости активной обороны, "включающей в себя и наступление" (как мне представляется, эти мысли Сталина были навеяны во многом неудачными действиями Красной Армии в ходе советско-финской войны). 13 января и 8 февраля 1941 г. он говорил о "наступательных операциях", которые можно начать при достижении двойного превосходства над противником в силах.
Далеко не все так однозначно и в документах того периода, которые представляются некоторыми исследователями как свидетельства подготовки Сталина к агрессии. Действительно, в проектах директивных материалов, составленных в духе сталинского указания о переходе к "военной политике наступательных действий", на первый план выдвигалась возможность и необходимость нанесения Красной Армией упреждающего удара. Но эти документы так и остались проектами, так что, по мнению многих исследователей, нет оснований говорить о повсеместном и широком распространении документов о подготовке населения к наступательной войне в качестве руководящих директив, начиная от обкомов, горкомов партии и кончая политорганами воинских частей Красной Армии. В "Соображениях..." Генерального штаба идея упреждающего удара также как бы размывалась некоторой двойственностью: половина имеющихся дивизий наступает, остальные - в обороне. Для сравнения, по плану "Барбаросса" для нападения на Советский Союз выделялись почти все вооруженные силы Германии и ее союзников: всего 190 дивизий (153 немецкие, в том числе 33 танковые и моторизованные, и 37 от Финляндии, Румынии и Венгрии). Три главные ударные группировки включали 70% всех дивизий, 75% орудий и минометов, 90% танков и боевых самолетов.
Теперь о том, на какой срок намечалось вероятное начало войны. Сам Резун-Суворов пишет, что в своей майской речи 1941 г. Сталин называл срок - 1942 г., но тут же доказывает, что это было сделано с целью введения Гитлера в заблуждение. Рассмотрим этот вопрос подробнее.
Упоминавшиеся "Соображения..." Генерального штаба планировали строительство дополнительных укрепленных районов на 1942 г. Предположим, что Сталин вводил в заблуждение не только немецких, но и своих генералов, чтобы до конца оставить в секрете свои истинные намерения, и попробуем посмотреть на ситуацию глазами другого современника событий. В дневнике Вс. Вишневского имеются весьма интересные записи на сей счет. Так, 21 мая 1941 г. он писал: "За рубежом видят и понимают, что мы выигрываем, копим силы, становимся на путь государственной традиции России, перевооружаем армию (процесс в разгаре) - и сможем стать, если те, воюющие стороны продлят кровопускание, - суперарбитром в Европе и Азии. Гитлер понимает, что мы ведем дело к тому, чтобы дать ему по затылку желательно при истощении Германии, этак в 1942 году".
Словом, Вишневский наряду с недвусмысленным анализом истинных намерений сталинского руководства называет предположительную дату упреждающего удара - 1942 г. Кроме этого, в многочисленных отечественных и зарубежных исторических исследованиях также можно найти косвенные свидетельства намерения Сталина оттянуть подобное столкновение именно на 1942 г. Поэтому мысль о 1942 г. как дате возможного советско-германского вооруженного столкновения заслуживает доверия.
ПРОВОЦИРОВАЛ ЛИ СТАЛИН НАПАДЕНИЕ?
Оставим в стороне многочисленные и многословные доказательства Резуна-Суворова об автострадных танках, воздушно-десантных корпусах и горнострелковых дивизиях "в степях Украины". Обратимся к первоисточнику - дневникам начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера.
Существенным фактом, опровергающим все доказательства Резуна-Суворова о том, что якобы нападение Гитлера было спровоцировано Сталиным, являются свидетельства об истинных намерениях Гитлера относительно СССР, с немецкой педантичностью зафиксированные Гальдером. В первую очередь это касается сроков начала разработки плана "Барбаросса". 3 июля 1940 г. Ф. Гальдер записывает в своем дневнике: "В настоящее время на первом плане стоят английская проблема: и восточная проблема. Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе".
Недавно открытые архивные документы показывают, что это решение созрело гораздо раньше. Вот, что сообщал в Москву Рихард Зорге 31 мая 1939 г.: "Прибывшие в Токио немцы-фашисты, близко стоящие к Герингу, говорили о том, что дальнейшее продвижение Германии будет производиться в Европу. Данциг будет захвачен в сентябре 1939 года. В этом же году Германия отберет у Польши старую немецкую территорию и отбросит Польшу на юго-восток Европы - в Румынию и на Украину. Германия не имеет прямых интересов на Украине. В случае войны Германия с целью получения сырья захватит и Украину. Прибывший с визитом в Токио германский военный атташе в Москве генерал Кестринг сказал военному атташе в Токио, что главным и первым противником в настоящее время является Польша и уже после - вторым - Украина".
Это полностью противоречит "находкам" Резуна-Суворова, который повторяет имевшие широкое хождение в западной историографии вскоре после окончания Второй мировой войны рассуждения о том, что Германия была "вынуждена" напасть на СССР, поскольку Советский Союз весной и летом 1940 г. проводил в Европе "агрессивную политику". Получается, что уже в мае 1939 г. Гитлер и его окружение начали вынашивать конкретные планы нападения на СССР (проблема колонизации СССР в принципе поднималась еще раньше. В 1936 г. в узком кругу своих приближенных Гитлер расписывал блага, которые получит Германия после захвата Украины и Урала. Тогда же он говорил о необходимости "стереть с лица земли" Москву и другие "центры славянства" (- Прим. В.Г.). Сообщение Р. Зорге весьма доказательно в этом плане, поскольку абсолютно точно называет дату начала войны с Польшей ("захват Данцига" в сентябре 1939 г.), которая совершенно очевидно тесно увязывалась с планированием войны против СССР.
22 июля 1940 г. Гальдер записывает в дневнике: "Англия, очевидно, рассчитывает на возможность вызвать с помощью России беспорядки на Балканах и тем самым отнять у нас источники горючего и парализовать этим нашу авиацию: Сталин заигрывает с Англией с целью заставить ее продолжать войну и тем самым сковать нас, чтобы иметь время захватить то, что он хочет захватить, но не сможет, если наступит мир. Он стремится к тому, чтобы Германия не стала слишком сильной. Однако никаких признаков активного выступления России против нас нет. Русская проблема будет разрешена наступлением".
Дальнейшие дневниковые записи Гальдера не подтверждают версии о подготовке Сталиным "превентивной войны" против Германии. Наоборот, Гальдер неоднократно подчеркивает отсутствие подготовки к наступлению со стороны Красной Армии. 6 апреля 1941 года Гальдер записывает: "Бросается в глаза скопление войск на Украине. Главком полагает, что не исключена возможность вторжения русских в Венгрию и Буковину. Я же считаю это совершенно невероятным".
5 мая со слов заместителя германского военного атташе в Москве Гальдер записывает: "Россия сделает все, чтобы избежать войны. Можно ожидать любой уступки, кроме отказа от территориальных претензий...". Далее он записывает со слов помощника германского военного атташе в Москве: "Вообще же крупных сосредоточений войск (во время поездки по железной дороге) незаметно".
Запись от 22 мая 1941 г.: аэрофотоснимки показывают "большие работы по усилению обороны вдоль границы. Аэрофотоснимки подтверждают наше мнение о решимости русских удержаться на границе". И за все время, предшествующее вторжению, только однажды, 21 июня 1941 г., Гальдер указывает: "На отдельных участках замечена повышенная внимательность русских".
Таким образом, в течение длившейся целый год интенсивной и многосторонней подготовки агрессии против СССР германское военно-политическое руководство исходило из предположения, что Красная Армия будет только обороняться.
Резун-Суворов утверждает обратное. Тогда возникают предположения, что либо Красная Армия владела такой искусной маскировкой, которая делала невидимыми целые армии, либо из рук вон плохо работала немецкая разведка. Оба этих предположения не выдерживают серьезной критики.
ГИТЛЕР ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Окончательное решение о нападении на СССР было принято в конце июля 1940 г. на совещании в ставке Гитлера. Основным лейтмотивом, как это излагает Гальдер, было следующее: "Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать а Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года".
К концу 1940 г. подготовка плана нападения была завершена, и 18 декабря Гитлер подписал секретную директиву №21, получившую название план "Барбаросса". В ней, в частности, говорилось: "Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Приготовления к осуществлению плана следует начать уже сейчас и закончить к 15 мая 1941 г. Решающее значение должно быть придано тому, чтобы наши намерения напасть не были распознаны".
2 мая 1941 г. Р. Зорге сообщил: "Я беседовал с послом Оттом и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР. Отт заявил мне, что Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой... Возможность возникновения войны в любой момент весьма велика, потому что Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии. Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких недель. Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба".
Весьма примечательно, что Гальдер в своей дневниковой записи от 5 мая 1941 г. приводит впечатления германского военного атташе Кребса о Красной Армии - офицерский корпус исключительно плох, осуществляется перевооружение на новые самолеты, но летная подготовка и возможности недостаточные.
Оба этих свидетельства весьма показательны в том плане, что вряд ли немецкий генералитет предполагал, что с таким "плохим офицерским составом" Сталин рискнет выступить против Германии.
30 мая 1941 года Зорге сообщил: "Берлин информировал Отта, что немецкое наступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95% уверен, что война начнется... Причины для германского выступления: существование мощной Красной Армии не дает возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Для того чтобы ликвидировать полностью всякую опасность со стороны СССР, Красная Армия должна быть отогнана возможно скорее. Так заявил Отт".
ИМЕЛ ЛИ СССР ПРАВО ВЕСТИ НАСТУПАТЕЛЬНУЮ ВОЙНУ?
Давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Напрашивается вопрос: являлся ли гитлеровский режим врагом всей Европы и человечества в целом? Безусловно, да! В таком случае, разве упреждающая наступательная война против врага всей Европы и человечества - фашистской Германии, к тому же готовившейся к броску на СССР, была бы непозволительна и преступна? Такая война, наступательная по способу ведения, была бы оборонительной с политической точки зрения. Она была бы оправдана не только с точки зрения военной стратегии и интересов национальной безопасности СССР, но и в общем контексте Второй мировой войны. Разве Великобритания и США нас бы за это осудили? Нет, конечно. Они бы только приветствовали такое развитие событий, поскольку именно к этому и подталкивали и Гитлера, и Сталина. Кстати, именно об этом шла речь между советским послом Майским и министром иностранных дел Великобритании Иденом накануне июня 1941 г. Англичане, кроме этого, приветствовали бы удар СССР по Германии, спасающий их от вторжения вермахта на Британские острова. Вполне возможно (хотя и маловероятно), что при таком развитии событий Великобритания и США все равно стали бы нашими союзниками по антигитлеровской коалиции.
"Странная война" в Европе показала, что Запад не расположен воевать с Гитлером и готов отдать ему на откуп Советский Союз, лишь бы самому уцелеть. Сталину была доложена стенограмма заседания американского правительства, из которой следовало: если войну "спровоцирует" Советский Союз, то США будут сохранять нейтралитет. А незадолго до гитлеровского вторжения в СССР, в мае 1941 г., второе лицо Германии Р. Гесс перелетел в Англию с предложениями о сепаратном мире; в случае нейтралитета США Великобритания была готова всерьез рассмотреть их. Сталин получил детальную информацию на этот счет и понимал, что Запад оставляет Советский Союз один на один с гитлеровской Германией. Разведка неоднократно докладывала Сталину о стремлении правящих кругов Лондона сблизиться с Германией и одновременно столкнуть ее с СССР, чтобы отвести угрозу от Британской империи. Поэтому в Кремле опасались провокаций и дезинформации с обеих сторон.
Другое дело, что Сталин переоценил возможности Красной Армии по сдерживанию первого, самого мощного удара гитлеровских войск. Кроме этого, Гитлеру удалось скрыть начало своего вторжения и нанести сокрушительный удар по СССР, когда Красная Армия не была до конца отмобилизованной и готовой. Немаловажным фактором являлось то, что США и Великобритании было выгоднее в тот момент по различным соображениям (в первую очередь идеологического характера - боялись пустить Сталина в Европу) подтолкнуть Гитлера первым начать войну с СССР, а не наоборот.
Скорее всего, руководство СССР знало о высокой вероятности немецкого нападения, хотя не было уверено на все 100% и тем более было не уверено в точных сроках и во внезапности этого нападения без предыдущих дипломатических кризисов. В случае предъявления Гитлером ультиматума (о возможности такого развития событий докладывала разведка), Сталин рассчитывал начать переговоры, посулив Гитлеру значительные уступки, затянуть их до поздней осени, когда нападение станет маловероятным из-за распутицы, и тем самым выиграть время для подготовки к войне, которая, по его расчетам, станет неизбежной в 1942 году. По всей видимости, в числе других причин именно поэтому в мае 1941 г. Сталин взял на себя функции главы правительства, показывая тем самым Гитлеру, что готов на прямые переговоры с ним без всяких посредников.
Советское военно-политическое руководство в мае 1941 г., исходя из опыта военных действий в Европе, понимало, что оборонительная стратегия никакого успеха не дает, заканчивается поражением и поэтому против Германии нужно применять наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой. Но пойти на войну с Гитлером Сталин опасался, чувствуя и понимая недостаточную готовность страны и армии и не имея твердой уверенности в поддержке со стороны Великобритании и США. Поэтому с большой долей вероятности можно предполагать, что на случай немецкого нападения был принят план, по которому войска прикрытия сдерживают первый удар, происходит мобилизация и развертывание армии, которая "разя огнем, сверкая блеском стали" переходит в решительное наступление до самого Ла-Манша.
Но разве можно винить Сталина и его генералов за такое планирование? В качестве сравнения можно привести Первую мировую войну. Русский Генеральный штаб планировал вступить в нее, ведя именно активные наступательные действия (варианты главных ударов планировались в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении). Что и было сделано с разной степенью успеха. Однако никто не обвиняет Николая II и его генералов в агрессивных замыслах, потому что войну первой начала Германия, вторгшаяся во Францию почти до самого Парижа.
Не вызывает сомнений то, что Сталин и его руководство в духе воинствующего большевистского материализма готовились к решающей схватке с капиталистическим миром. Но упрекать его за то, что он готовился к войне, активными темпами развивал военную промышленность и наращивал вооружения, просто смешно. Он что, должен был сидеть сложа руки и молча наблюдать, как стремительно растет военная мощь Германии, зная наверняка, что рано или поздно с Гитлером все равно придется воевать?
НЕЛЬЗЯ ОТОЖДЕСТВЛЯТЬ СТАЛИНСКИЙ РЕЖИМ СО ВСЕМ ОБЩЕСТВОМ
Есть еще один веский довод, разбивающий все умозрительные построения Резуна-Суворова и др. Несмотря на все документы и факты, свидетельствующие о подготовке СССР к ведению наступательной войны против гитлеровской Германии, все попытки возложить вину за начало войны на Сталина безосновательны по одной простой причине - Сталиным не было принято политического решения о начале войны против Германии. Такое политическое решение было принято Гитлером, и оно было предопределено тремя главными обстоятельствами. Неудачей в битве за Англию и осознанием рискованности высадки десанта на Британские острова (операция "Морской лев"), стремлением лишить Великобританию опоры и вероятного союзника в лице СССР и одновременно лишить Сталина возможности играть на англо-германском противостоянии, потребностью в захвате богатейших ресурсов Советского Союза для ведения войны за мировое господство. Именно этими соображениями руководствовался Гитлер и его генералы, а не стремлением упредить Сталина в развертывании и переходе в наступление. Этот вывод однозначно вытекает из имеющихся архивных документов и материалов, все остальное - домыслы, предположения и версии, которые не являются доказательствами.
Поэтому именно Гитлер, а не Сталин, как бы мы к нему ни относились, несет всю полноту ответственности за те горе и страдания, которые Вторая мировая война принесла народам. Ошибкой ряда исследователей и журналистов является то, что в результате их анализа происходит отождествление сталинского режима со всем обществом, всем народом и огульное очернение всей внутренней и внешней политики СССР в предвоенные годы.
Наш народ выстоял в самой страшной войне в истории человечества, когда всему миру казалось, что сделать подобное невозможно. Он не только выстоял, но и победил. В этом величие и бессмертие его подвига. И умалить его значение никому не удастся.
|
