|
Страшилка дефицита
Проблему дефицита энергетических мощностей комментирует доцент кафедры экономической и социальной географии географического факультета МГУ Владимир Горлов.
- Почему при существовании единой энергосистемы в России имеются энергодефицитные регионы?
- На самом деле единой энергосистемы никогда не было и нет. Есть некая мифологизированная структура, которая так называется. Дальний Восток никогда не был связан с Сибирью - это была отдельная энергосистема. Сибирь оторвалась от России после того, как казахи разобрали линию 1150 тысяч вольт. Сегодня Сибирь с Уралом связана по линии 220 киловольт - это железнодорожная тяговая линия, по которой нельзя передавать электроэнергию. Поэтому на самом деле есть три больших рынка - европейский, центральносибирский и дальневосточный.
- Анатолий Чубайс говорит, что Москва и Урал в ближайшие годы станут энерго дефицитными и поэтому необходима срочно строить новые электростанции.
- Когда говорит Чубайс, надо понимать, что это говорит не энергетик, а политик и финансист. Он говорит для того, чтобы произвести определенный психологический эффект на тех, кто не разбирается в энергетике.
- Насколько обоснованна скорейшая передача российских энергетических компаний в частные руки?
- Давайте начнем с пустяка. Я взял статистический отчет за 2004 год и вижу, что у меня установленная мощность станций РАО "ЕЭС России" в целом 211,8 миллиона киловатт. Теперь я смотрю располагаемую мощность, это 198 миллионов киловатт. Следовательно, 13 миллионов киловатт - это мощность, которая стояла на электростанциях, но не работала.
Теперь мы выработку электроэнергии делим на установленную мощность и получаем количество часов использования установленной мощности. В 2004 году оно составило 4400 часов. Если мы знаем, что в году 8760 часов, то среднегодовой график заполнения суточной нагрузки составляет 0,6. Поэтому существующее оборудование, если оно в порядке, может дать дополнительно большое количество электроэнергии без всякого нового строительства. И, не проверив эти цифры по итогам 2005 года, верить, что у нас жуткий дефицит электроэнергии, нельзя.
Возьмем Московскую область - на катастрофическое положение в Москве Чубайс особенно напирал. Установленная мощность электростанций в Московской области на 2004 год была 6,3 миллиона киловатт, а располагаемая - 5,8 миллиона. Итого полмиллиона киловатт мощности не работало. Теперь я смотрю количество часов использования энергомощностей в Московской области, и мне становится плохо. Потому что оно составляет 3400. То есть эти мощности работали только чуть больше трети времени. Если я беру только топливные станции, получается годовое время работы 3800 часов. То есть если бы мы увеличили нагрузку на эти станции хотя бы на 2000 часов, то получили бы дополнительно миллиарды киловатт-часов электроэнергии, которой якобы не хватает. Так что нет никаких оснований говорить, что без приватизации энергетики мы не можем справиться с дефицитом электроэнергии.
- А как вы относитесь к идее либерализации тарифов на электроэнергию?
- Мы сегодня в Москве уже платим 194 копейки за киловатт-час. Если мы это пересчитаем на центы, то увидим, что это почто столько же, сколько в Европе. То есть мы в Европу продаем газ для их электростанций, а сами платим за электричество больше, чем европейцы, которые этот наш газ покупают.
- Насколько рискованной представляется вам сама стратегия реформирования энергетики?
- Здесь надо иметь в виду, что РАО ЕЭС делало и продолжает делать крупные ляпы в электроэнергетике. Простой пример: на Дальнем Востоке простаивают топливные станции, а РАО ЕЭС грохает деньги в Бурейскую ГЭС, тем самым убивая тепловиков. Когда запускали первый энергоблок на Бурее, говорили: "Мы снизим для Дальнего Востока тариф на электроэнергию". Уже две турбины запустили, а тариф вырос.
Или РАО ЕЭС запустило геотермальную станцию на Камчатке, и сейчас там стоят без нагрузки две ТЭЦ, потому что пропал потребитель, Геотермальная станция дает энергию, а Петропавловску-Камчатскому нужно тепло, город замерзает. То есть, если запускают геотермальную электростанцию, ТЭЦ оказываются без нагрузки и не могут давать тепло. Если ТЭЦ увеличивает нагрузку - останавливается геотермальная станция, потому что электроэнергию некуда девать. И таких дурацких примеров можно набрать приличное количество. Так что риски от внедрения инициатив РАО ЕЭС вполне очевидны."
Увидеть красную черту
В последнее время Россия упорно пытается продемонстрировать миру свою открытость. Таков пафос современной политики Путина — мы не чужие, мы свои, мы часть Запада. Нормальный человек не может не приветствовать политику открытости, но, взаимодействуя с западным миром, нам неплохо было бы научиться у них не только открываться, но и видеть «красную линию». Ту, за которую не следует пускать чужаков.
Энергетика — одна из тех экономических зон, которые находятся за этой чертой. Об этом убедительно написала FT, жестко отреагировав на предложение российского «Газпрома» купить в Англии часть газораспределительных станций. Отреагировала жестче, чем само английское правительство, прямо защищая интересы и простых граждан Англии, и английского национального капитала.
В то же время судьба российских энергетических активов по-прежнему остается предметом дискуссий. На прошлой неделе руководители РАО ЕЭС и правительство заявили о том, что уже в ближайшее время они будут обсуждать, каким образом выводить энергетические активы на IPO — в России ли, в Лондоне, продавать иностранцам или своим.
То, что мы услышали за последнюю неделю, анализируя неожиданный «либеральный прорыв» руководства РАО ЕЭС, похоже на абсолютную потерю рассудка, не фигуральную, а реальную.
«У государства нет денег на реформу энергетики» — это первый тезис. Нет денег, несмотря на накопленные в разных формах 250 млрд долларов? — «Это не те деньги, если их потратить, наступит 1998 год». И спорить бессмысленно. В РАО считают это аксиомой.
«В России нет менеджеров, способных управлять энергетическими активами» — второй тезис, широко принимаемый не только в РАО, но и далеко за его пределами. Там, на Западе, есть люди, которые смогут сделать нашу энергетику прозрачной и эффективной. Но российская энергетическая система уникальна. Ни в одной стране мира нет такой, и, соответственно, нигде не может быть специалистов, умеющих ею управлять! Ерунда. РАО же и не собирается продавать все сразу. Кусками. А кусками там управлять умеют лучше. Это еще одна аксиома.
Третий тезис: «Медлить нельзя. Уже через год начнется дефицит энергии». Между тем специалисты, анализируя загрузку мощностей в той же Москве, называют совершенно невероятные цифры — загрузку можно увеличить как минимум вдвое. И то ли в РАО этого не знают, то ли… В 2007 году ожидается не только дефицит энергии, но и выборы в Думу. Успешное IPO можно провести только до этого момента. А своевременное IPO — это нынче увлекательнейшая игра, в которую так любят поиграть и наши, и их финансисты.
Впрочем, под все это есть и хороший теоретический фундамент. «Рынок совершенной конкуренции в электроэнергетике возможен. Создав с десяток игроков, владеющих энергетическими поставками, правительство заставит их конкурировать друг с другом, и они будут снижать издержки, строить новые станции, обеспечивать низкие цены». Начнем с того, что в мире не наберется десятка подходящих стратегов. Активы неминуемо будут консолидированы у двух-трех, скорее двух компаний, и от совершенной конкуренции не останется и следа.
За это политическое безумие будем платить мы с вами. И не только так волнующими Путина энерготарифами для населения. Будет еще и плохо контролируемая инфляция, совсем не контролируемый дефицит электроэнергии и в конечном счете крайне жесткие ограничения для экономического развития страны.
Худшую идею трудно себе представить. И если идти в такой логике дальше, то на следующем шаге, наверное, уже стоит подумать о распродаже армии. Запад оценит такой абсолютно революционный шаг в полной мере. И трудно даже себе представить, сколько инвестиционных фондов, работающих с развивающимися странами, включатся в спекуляции с ценными бумагами АО «Армия России». Для нас же главное — не забыть включить их в список «голубых фишек» РТС. И следить за ростом капитализации.(http://www.expert.ru/economy/2006/02/reforma_energetiki_editorial)
«Мы читали, что это должно работать»
Максим Рубченко
Руководители РАО «ЕЭС России» собираются проверить невидимую руку рынка на эффективность. Полигоном для смелого эксперимента станет российская теплоэнергетика
"Десятого февраля в Кремле под председательством Владимира Путина прошло совещание, посвященное развитию российской энергетики, в котором приняли участие председатель правительства РФ Михаил Фрадков, первый вице-премьер РФ Дмитрий Медведев, председатель правления РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс, руководитель «Росатома» Сергей Кириенко и другие высокопоставленные чиновники. Итоги этого мероприятия многие аналитики и СМИ оценили как «триумф Чубайса». Котировки акций РАО «ЕЭС России» и других энергокомпаний к концу дня подскочили на 5─7%, акции оптовой генерирующей компании ОГК-5 — на 14,72%.
Поводом для ажиотажа стали слова Владимира Путина о необходимости привлечения инвестиций в российскую энергетику. «На горизонте реально замаячил дефицит электроэнергии, который может стать естественным ограничением экономического роста, — заявил президент на совещании. — Мы ни при каких обстоятельствах не должны допустить такого развития событий, так что я хотел бы услышать ясное предложение по дальнейшим шагам, связанным с модернизацией электроэнергетики, которые были бы связаны с созданием условий для привлечения частного капитала, как отечественного, так и зарубежного». Министр промышленности и энергетики Виктор Христенко, выступая после совещания перед журналистами, заявил, что теперь «правительство должно в течение месяца представить президенту свои предложения».
Казалось бы, ни президент, ни глава Минпромэнерго не сказали ничего, что могло бы послужить сигналом к лихорадочной скупке акций российских энергетических компаний. Но буквально накануне этого совещания в лондонской Financial Times появилась статья, в которой со ссылкой на интервью Анатолия Чубайса утверждалось, что РАО ЕЭС намеревается провести размещение акций энергетических компаний на зарубежных биржах, причем, по утверждению FT, Чубайс говорил о продаже контрольных пакетов. Сопоставив заявление главы РАО ЕЭС лондонской газете и слова президента о необходимости привлечения частных инвестиций в энергетику, инвесторы вполне логично пришли к выводу, что планы Чубайса получили одобрение главы государства. И принялись скупать акции энергокомпаний, в первую очередь ОГК-5 и «Мосэнерго», которые, как заявил Чубайс в том же интервью FT, пройдут процедуру IPО первыми. Не зря же биржевые аналитики отмечают, что рост спроса на акции энергокомпаний после 10 февраля обусловлен главным образом заказами на покупку, которые поступили от иностранных портфельных инвесторов.
На что рассчитывает Чубайс
В интервью «Эксперту» заместитель главы правления РАО ЕЭС Яков Уринсон не делал акцент на продаже энергетических акций иностранцам, но и не исключал такой возможности. По его словам, вопрос о том, где и как будут проводится IPO, находится в стадии обсуждения. Поэтому и нам самое время оценить аргументы «за» и «против».
Идея о срочном проведении IPO энергокомпаний базируется на достаточно простых расчетах. Специалисты РАО оценивают дефицит электроэнергии в России к 2008 году в 1,55 ГВт, к 2009−му — уже в 3,15 ГВт, а с каждым последующим годом потребности в новых мощностях будут расти еще быстрее. Если исходить из стоимости строительства тепловых электростанций 800─1000 долларов за киловатт установленной мощности, это означает, что к 2008 году нам необходимо ввести в строй новых энергомощностей примерно на полтора миллиарда долларов, к 2009−му — на три миллиарда.
Сейчас РАО «ЕЭС России» инвестирует в строительство новых мощностей около 1 млрд долларов в год, что с учетом минимального срока строительства тепловых электростанций три-четыре года дает шанс пройти 2008 год с минимальным дефицитом мощности. А вот для того, чтобы пережить без дефицита 2009 год, не говоря уже о последующих, ежегодные инвестиции в строительство новых электростанций должны как минимум удвоиться.
По оценкам аналитиков РАО ЕЭС, вывод двух первых энергетических компаний — «Мосэнерго» и ОГК-5 — на IPO позволит в ближайшие два года получить около 3 млрд долларов. Последующий вывод на биржи акций остальных энергетических компаний при благоприятном развитии событий может обеспечить приток средств, достаточных для того, чтобы до 2012 года поддерживать баланс между производством энергии и его потреблением. Это вполне реально, поскольку интерес к акциям российских энергокомпаний весьма высок: так, вывод акций ОГК-5 на биржу осенью прошлого года сразу привел к двукратному росту капитализации компании.
Простая схема «дефицит—рост цен—рост инвестиций в производство» работает только на рынках с низким порогом вхождения в отрасль и высокой эластичностью спроса по цене
А через пять лет начнется уже совсем другая история. С 1 апреля этого года РАО ЕЭС начинает заключение двусторонних договоров на поставку электроэнергии с крупнейшими потребителями. Они заключаются на пять лет и предусматривают поставку электроэнергии по тарифам, установленным государством. Предполагается, что с окончанием действия этих договоров — как раз в 2011─2012 годах — госрегулирование тарифов на электроэнергию будет упразднено, они будут формироваться исключительно по рыночным принципам. Реформаторы из РАО ЕЭС уверены, что в этой ситуации сложится такой уровень тарифов, который сделает привлекательным вложение частных денег в строительство генерирующих мощностей, и частники перехватят у государства инициативу инвестиций в энергетику.
Таким образом, IPO энергокомпаний руководство РАО ЕЭС рассматривает как способ прожить пять лет — до полного перевода энергетики на рыночные принципы ценообразования. В этом контексте становится понятным и то, почему Чубайс говорит об IPO именно на западных биржах. «Во-первых, западный рынок более емкий, поскольку там могут покупать акции и российские, и западные инвесторы, — объясняет руководитель Центра анализа конъюнктуры финансовых рынков Газпромбанка Сергей Суверов. — Во-вторых, листинг на западных биржах означает большее доверие к бумаге, поскольку там более жесткие требования к раскрытию информации. Это сможет повысить доверие стратегических инвесторов к компаниям. Ведь основная идея РАО ЕЭС — привлечение западных стратегических инвесторов в наиболее крупные проекты. Поэтому важно, чтобы компании, которые будут привлекать деньги, были им понятны. Кроме того, западные инвесторы нужны, чтобы вести дополнительную экспертизу в части менеджмента, например. А в России сегодня практически нет 'стратегов', которые смогут работать с электроэнергетикой. Поэтому необходимо привлечь иностранных стратегических инвесторов, чтобы они провели экспертизу в части менеджмента, контроля над затратами и эффективности строительства».
Сдаем энергетику?
При всей внешней логичности этой схемы риски, которые будут сопровождать ее практическую реализацию, вполне очевидны. Первый связан с точностью прогнозов дефицита электроэнергии. В начале декабря на конференции «РАО 'ЕЭС России' — открытая компания» Анатолий Чубайс сам жаловался, что рост потребления электроэнергии в России превосходит самые смелые прогнозы. «Энергетическая стратегия на 2000─2005 годы предусматривала два сценария: пессимистический и оптимистический, — заявил тогда глава РАО ЕЭС. — Прогнозные цифры прироста электропотребления соответственно составляли 46 миллиардов киловатт-часов в пессимистическом варианте и 50 миллиардов в оптимистическом. Ожидаемый факт — 73 миллиарда киловатт-часов. Причем стратегия была утверждена в 2003 году — всего полтора года назад!»
Возникает законный вопрос: а что если прогнозы РАО ЕЭС относительно дефицита электроэнергии в 2008─2009 годах тоже окажутся заниженными раза в полтора-два? Где можно будет найти средства на погашение этого дефицита?
Повышение внутренних тарифов на электроэнергию отпадает. Во-первых, этого не допускают долгосрочные договоры на поставку электроэнергии крупнейшим потребителям. Во-вторых, власти не допустят этого по политическим соображениям. На совещании 10 февраля Владимир Путин специально подчеркнул, что «любые изменения в расчетах за электроэнергию не должны привести к перекладыванию нагрузки на плечи населения».
Если строго придерживаться «схемы Чубайса», то РАО ЕЭС останется лишь одно — продавать все больше акций энергокомпаний на биржах (преимущественно, как отмечалось выше, на западных). Закономерным результатом этого может стать переход крупнейших российских энергокомпаний под контроль западных фирм.
«Не видим в этом ничего страшного, — говорят руководители РАО ЕЭС. — Ведь все равно эти компании будут работать в России, поставлять электроэнергию на российский рынок на общих основаниях». В теории опять-таки все логично. Но только почему-то, кроме наших реформаторов, никто в мире подобного благодушия не проявляет. Например, можно вспомнить, как два года назад американский сенат жестко «зарезал» сделку по продаже американской энергетической компании Unocal китайцам.
Есть и более свежий пример. По странному совпадению буквально за три дня до «энергетического совещания» у Владимира Путина по Великобритании разнесся слух о том, что «Газпром» хочет приобрести английскую газораспределительную компанию Centrica. Та же Financial Times посвятила этим слухам большие статьи в двух номерах подряд. Не откажем себе в удовольствии привести некоторые цитаты: «Великобритания в ряду других стран является едва ли не самой открытой для иностранных инвестиций, но везде существует какая-то пограничная черта. Китайцы со своим предложением о покупке Unocal перешли ее. Точно таким же пересечением красной черты будет предложение 'Газпрома'. Доводы стратегического характера в пользу внутреннего владения объектами национальной инфраструктуры неосновательны, однако существуют вполне законные основания для общественной и политической обеспокоенности по поводу того, где находится собственность и кто ее контролирует. Крупные компании принадлежат не только своим акционерам, но и своим клиентам. Современный бизнес интернационален, однако компании, которые в нем участвуют, сохраняют свою национальную принадлежность. Британское министерство энергетики заверило общественность, что предложение 'Газпрома' будет подвергнуто тщательной проверке. Иностранным читателям, не знакомым с изящным языком британского государственного аппарата, следует знать, что тщательная проверка — это очень скрупулезный процесс, который может длиться до тех пор, пока не растает сибирская вечная мерзлота».
Выходит, продажа своих энергетических (и прочих инфраструктурных) компаний — это привилегия стран третьего мира. И для России было бы, мягко говоря, странно стремиться побыстрее войти в их число. Тем более в связи с идеей превращения в энергетическую сверхдержаву. Согласитесь, «энергетическая сверхдержава», в которой львиная доля энергоактивов принадлежит иностранцам, — это жестокая пародия.
Аналогично, Ватсон!
Еще больше сомнений вызывают надежды РАО ЕЭС на расцвет отечественной энергетики после отмены тарифного регулирования. Все эти благолепные картины базируются на простом тезисе, взятом из брошюры для младших школьников «Как устроен и работает рынок»: поскольку в России будет дефицит энергомощностей, то после отмены тарифного регулирования (через три─пять лет) цены на электроэнергию вырастут, станут привлекательными для инвесторов, и они начнут вкладывать деньги в строительство новых электростанций. В результате дефицит энергии снизится и цены упадут.
Звучит логично, однако картина за окном сильно отличается от того, что написано в книжках. Возьмем, например, цены на бензин. Нефтянка в свое время реформировалась по той же схеме, что и электроэнергетика сегодня: из нее была выделена монопольная составляющая — «труба», а конкурентные виды деятельности — нефтедобыча, производство и сбыт нефтепродуктов — были «для обеспечения конкуренции» поделены между несколькими крупными компаниями. Результат известен всем: бензин в нефтедобывающей России стоит почти столько же, сколько в странах-импортерах, США и Европе. Нефтяники не вложились в нефтепереработку по объяснимым и чисто экономическим причинам. И это не те причины, о которых любят рассуждать сторонники реформы РАО ЕЭС. «Рынок нефтянки достаточно олигополистичен, поэтому цены там растут, — говорит Сергей Суверов. — А если в энергетике будет построен реально конкурентный рынок, туда придут частные инвесторы, построят достаточно много мощностей, которые будут конкурировать. Это создаст предпосылки для снижения издержек и тарифов».
Однако специалисты по нефтяному рынку сегодня уже открыто говорят о том, что монопольные сговоры на рынке топлива — это миф, а основной причиной подорожания бензина в России является острый дефицит современных нефтеперерабатывающих мощностей. Аналогия с энергетикой напрашивается сама собой — та же острая нехватка современных мощностей при ветхости и крайней неэффективности мощностей существующих. При этом строить новые нефтеперерабатывающие заводы никто не торопится. И нет никаких реальных оснований надеяться, что новые хозяева энергетики предпочтут строительство новых станций простому повышению цен на электроэнергию. Причем электроэнергия и цена на нее куда более значимы для экономики, чем бензин.
Похоже, что простая схема «дефицит—рост цен—рост инвестиций в производство» работает только на рынках с низким порогом вхождения в отрасль и высокой эластичностью спроса по цене. На дефицитных рынках товаров, спрос на которые мало меняется с ростом стоимости, цены могут расти до невообразимых величин на фоне весьма скромных инвестиций в производство. Кроме бензинового рынка можно в этом смысле сослаться и на рынок жилья: цены все растут, а заметного увеличения объемов строительства частными компаниями не наблюдается.
Да и в энергетике уже есть печальные примеры: причинами знаменитого энергетического кризиса в Калифорнии как раз стала ситуация, когда на фоне растущего спроса на электроэнергию энергокомпании (сплошь частные и рыночные) только повышали тарифы, но не строили при этом новых электростанций. Правда, представители РАО ЕЭС говорят, что в Калифорнии и рынок был неправильный, и правила выделения земли под строительство электростанций слишком жесткие, а у нас этих проблем не возникнет. Ну что ж, блажен, кто верует.
Пострадать за идею
На самом деле значительной доли потенциальных проблем и рисков энергетической реформы можно избежать, поскольку они базируются на общем фундаменте — идее о том, что в тепловую генерацию не должно вкладывать деньги государство. «Государство одобрило концепцию реформы, согласно которой тепловая генерация должна быть частной, — твердят руководители РАО ЕЭС. — Это закреплено в законах и постановлениях правительства. Поэтому и инвестиции в тепловую генерацию должны быть только частные».
Между тем привлечение госинвестиций в развитие тепловой генерации сегодня вполне возможно (денег у правительства навалом) и было бы полезно обеим сторонам. Конечно, напрямую перекачивать деньги из стабфонда в ту или иную компанию было бы неправильно. Но вот, например, сейчас создается Российский банк развития с капиталом 2,5 млрд долларов. Можно было бы отдать ему в залог те пакеты акций энергокомпаний, которые сегодня предполагается выставить на IPO, а вырученные деньги направить на строительство новых мощностей. Результат — увеличение капитализации и энергокомпании, и самого РБР, да и контроль над энергетикой остается в России. Другой вариант — в государственной управляющей компании, Внешэкономбанке (ВЭБ), сегодня лежит 135 млрд рублей пенсионных накоплений россиян, к 2010 году эта сумма достигнет триллиона. Вкладывать эти деньги ВЭБ может только в гособлигации, поэтому фактически вся эмиссия ГКО—ОФЗ уже сейчас уходит к нему, куда вкладывать деньги дальше, никто не знает (подробный материал на эту тему см. в следующем номере).
РАО ЕЭС вполне могло бы эмитировать облигации, которые будет покупать ВЭБ, — вот и деньги для строительства станций, и хороший инструмент для инвестирования пенсионных средств граждан. Все что нужно для реализации схемы — одно постановление правительства и добрая воля руководства РАО ЕЭС. Проблема только в отсутствии этой доброй воли — реформаторов манит мечта о построении совершенного рынка в отдельно взятом сегменте экономики. Такого, как в книжках.
Издержки спешки
Подчеркнем: мы совсем не против частных инвестиций в развитие энергетики. Мало того, у нас нет и принципиальных возражений против частной собственности на энергетические активы. Единственное, что мы считаем неприемлемым, — это неоправданно форсированный перевод энергетики на рыночные рельсы. Привлекать частный бизнес в энергетику нужно совсем другим путем — более долгим, зато менее рискованным: через формирование внятной долгосрочной энергетической стратегии государства, в которой будет указано, сколько, где и на каких электростанциях будет производится электроэнергии, где и какие станции будут строиться, куда и в каких объемах будет экспортироваться наша электроэнергия. Чтобы, изучив такой документ, любой инвестор мог определить, где и какой мощности ему следует построить электростанцию и кто будет потребителем его энергии. В частности, уже сегодня частные компании заявляют о своей готовности строить электростанции на Дальнем Востоке (для экспорта электроэнергии в Китай) и на Северо-Западе России (для экспорта в Скандинавию). Но все упирается в политические решения правительства — станет электроэнергия важным российским экспортным товаром или нет.
Ажиотажная же распродажа российских энергоактивов не сулит ничего, кроме новых проблем для энергетики, для государства в целом и для самой идеи либерализации экономики. Ведь если расчет Чубайса на частных инвесторов не оправдается, закрывать брешь в энергетическом балансе страны придется государственным структурам — ГидроОГК и «Росатому». И тогда о передаче энергетики в частные руки никто не захочет слушать еще многие десятилетия.
("http://www.expert.ru/economy/2006/02/reforma_energetiki)
В ТЭС — только частные деньги
Максим Рубченко
Государство должно передать бремя инвестиций в теплоэнергетику частным компаниям. Правда, для этого придется приватизировать энергокомпании и упразднить госрегулирование тарифов на электроэнергию
Реформа российский энергетики вступает в заключительную фазу. Через пять лет цены на электроэнергию должны формироваться по рыночным принципам, а тепловая энергетика, на которую сегодня приходится до 70% выработки электроэнергии в России, будет развиваться исключительно за счет частных инвестиций.
О целях, которые ставит перед собой команда Анатолия Чубайса, рассказывает заместитель председателя правления РАО «ЕЭС России» Яков Уринсон
— В ноябре 2005 года на конференции «РАО 'ЕЭС России' — открытая компания» Анатолий Чубайс призвал государство инвестировать средства в развитие энергетики. А теперь он говорит о возможной продаже акций генерирующих энергетических компаний на западных биржах. Чем объясняется такое изменение позиции?
— И тогда, и сейчас Чубайс говорил абсолютно одно и то же. А суть заключается в следующем: и у государства, и у частных компаний есть свои интересы в энергетике. Функция государства — формирование нормативно-правовой среды для естественных монополий, тарифное регулирование, обеспечение недискриминационного доступа к инфраструктуре и развитие тех компаний, которые остаются под контролем государства.
Например, Федеральная сетевая компания (ФСК) — в ней государству должно принадлежать 75 процентов плюс одна акция. Сейчас ФСК является стопроцентной «дочкой» РАО ЕЭС, которое, в свою очередь, на 52 процента принадлежит государству. В соответствии с программой реформы ФСК выделяется из РАО и в ее собственность передаются магистральные сети, которые ранее находились в составе АО-энерго. В их уставном капитале значительные доли принадлежат частным инвесторам. А значит, доля государства в ФСК окажется ниже 50 процентов. Расчеты показывают: государству, чтобы получить в ФСК пакет в размере 75 процентов плюс одна акция, надо вложить примерно 150 миллиардов рублей. На эту сумму надо внести государственную собственность или выкупить акции. Идея Чубайса состоит в том, что эти деньги нужно направить на инвестирование сетевого комплекса, строительство сетей, трансформаторных подстанций и так далее.
Или Системный оператор — Центральное диспетчерское управление ЕЭС России (СО-ЦДУ). Эта компания есть и будет в стопроцентной собственности государства. И государство должно вкладывать в СО-ЦДУ средства, чтобы поднять уровень диспетчерского управления.
Далее, ГидроОГК — единственная из генерирующих компаний оптового рынка, которая должна контролироваться государством. Государство будет докупать ее акции с тем, чтобы получить пакет 50 процентов плюс одна акция. Сегодня есть целый ряд хороших проектов строительства крупных ГЭС на севере и востоке страны, эффективных малых ГЭС на Северном Кавказе. Поэтому деньги от выкупа государством акций ГидроОГК напрямую должны направляться на инвестиции в развитие гидроэнергетики.
А вот все, что касается тепловой генерации, должно инвестироваться только за счет частных денег. Здесь могут быть самые разные формы привлечения частных инвестиций. Первая — это дополнительные эмиссии акций тепловых генерирующих компаний, в том числе и IPO. Вторая — частные кредиты. Они могут быть сделаны напрямую, может быть, с разными формами гарантирования, можно привлекать кредиты международных финансовых организаций с контргарантиями государства. При этом государство должно дать отмашку процессу дальнейшего изменения структуры собственности в шести тепловых ОГК и четырнадцати тепловых ТГК. В любом случае, стимулируя привлечение частных инвесторов, государство снимает с себя огромное бремя инвестиций в теплоэнергетику.
По нашим расчетам, в 2007─2020 годах ежегодная потребность электроэнергетики в инвестициях составляет около 20 миллиардов долларов. В том числе в сети — 7─7,5 миллиарда, в гидроэнергетику — 4,5─5, в тепловую энергетику — не менее 5,5─6, в автономную генерацию — 2─2,5 миллиарда. Львиная доля инвестиций в тепловые станции должна быть сделана за счет привлечения частных инвесторов.
— А почему надо делать упор на частных инвесторов, если сейчас у государства нет проблем с деньгами — есть стабфонд, есть профицит бюджета?
— Текущий профицит бюджета — это инструмент оживления экономики. Если, конечно, мы хотим, чтобы дальше снижалась инфляция — а сейчас она чуть-чуть снижается, хотя и медленнее, чем хотелось бы. А снижать инфляцию надо, потому что масштабных инвестиций ни в одну отрасль, в особенности в энергетику, где большие сроки строительства и окупаемости проектов, не будет при инфляции больше 10 процентов. Очень мало проектов, которые окупаются на принципах проектного финансирования при двузначной инфляции. Это понятно: ведь надо не просто «отбить» вложенные деньги, но и перекрыть обесценение денег за весь период окупаемости при таком уровне инфляции. А рентабельность проектов выше 10 процентов сегодня очень редкое дело.
— Анатолий Чубайс говорит, что за счет допэмиссий акций энергетических компаний можно привлечь три миллиарда долларов в течение двух лет. Разве на эти деньги много построишь?
— Три миллиарда долларов — это в три раза больше, чем тарифные инвестиции в новое строительство в целом по холдингу РАО «ЕЭС России» в 2005 году. Напомню, что мы пустили тогда четвертый гидроагрегат Бурейской ГЭС мощностью 333 мегаватта, блок Калининградской ТЭЦ-2 в 450 мегаватт и так далее. Сегодня через тариф мы получаем деньги для поддержания действующих мощностей, на минимально необходимую замену совсем устаревшего оборудования. Все инвестиционные вложения компаний холдинга РАО «ЕЭС России» в 2005 году составили 4,4 миллиарда долларов, из них только один миллиард — в новое строительство. Деньги, привлеченные за счет допэмиссий, будут направлены на создание новых мощностей. Причем в основном тепловых с парогазовым циклом. А парогазовая технология — это огромная экономия топлива, почти на треть, и повышение КПД с 38,5 до 52 процентов и более. За три миллиарда долларов можно ввести около 3000 мегаватт таких мощностей.
В 2006 году весь объем инвестиций холдинга РАО «ЕЭС России» составит 4,8 миллиарда долларов. Если к такой сумме тарифных инвестиций в 2007−м и 2008 году добавить по полтора миллиарда, то в ближайшее время проживем. Ну а потом процесс пойдет куда более активно.
— Непременным условием привлечения инвестиций и успешного проведения допэмиссий Чубайс называет либерализацию тарифов. Речь идет о полной отмене тарифного регулирования в энергетике?
— Нет. Тарифное регулирование останется в естественно-монопольных секторах. Тарифы на сетевые услуги и услуги диспетчеризации всегда будет устанавливать государство. Что касается тарифа на собственно электроэнергию, то он постепенно будет либерализован. Условие либерализации — завершение процесса превращения сегодняшних генерирующих компаний в операционные частные компании, не аффилированные друг с другом. Тогда можно будет перейти к либерализованным ценам на электроэнергию на рынке.
— То есть сначала приватизация, а потом либерализация цен на электроэнергию?
— По-другому просто невозможно. Для этого необходимо, чтобы энергокомпании, прежде всего тепловые, были абсолютно свободны в выборе инвестиционных проектов. Второе — надо избавиться от перекрестного субсидирования, когда за население платит промышленность. Она несет дополнительные издержки в размере 60 миллиардов рублей в год, и, если мы эту нагрузку снизим, промышленность станет более конкурентоспособной, появятся новые рабочие места, новые зарплаты. Здесь нужна помощь бюджета — государство, устанавливая заниженные тарифы для населения на протяжении нескольких лет, породило эту проблему, государство должно ее решить. За три года ее решить можно. Для этого нужно выделять из федерального и региональных бюджетов примерно по 20 миллиардов рублей в год, чтобы, сдерживая темпы роста тарифов для промышленности, субсидировать тарифы для населения.
Совершенно очевидно, что все население не сможет сразу платить по экономически обоснованному тарифу. Поэтому мы говорим, что нужно ввести социальную норму потребления электроэнергии. В пределах этой нормы население должно платить по льготным ценам, а все, что сверх нормы, — по экономически обоснованному тарифу.
Решив эти две задачи — создание на энергетическом рынке компаний-игроков и ликвидация перекрестного субсидирования, — можно переходить к либерализации тарифов на генерацию. Этот процесс понемногу разворачивается. Сейчас до 15 процентов электроэнергии на оптовом рынке продается в секторе свободной торговли, где тарифы устанавливаются как равновесные, в результате конкуренции между генерирующими компаниями. За два года — 2004−й и 2005−й — объем сделок в секторе свободной торговли оптового рынка электроэнергии превысил 5 миллиардов долларов. Причем все это время свободные цены здесь были ниже, чем в регулируемом секторе.
С 1 апреля оптовый рынок переходит к регулируемым двусторонним договорам, которые будут заключаться между потребителями и поставщиками. Постепенно объем поставок по регулируемым ценам будет снижаться. После того как в 2008 году РАО «ЕЭС России» будет реорганизовано и генерирующие компании перестанут быть аффилированными между собой, они начнут по-настоящему конкурировать на рынке. Думаю, на либерализацию цен на оптовом рынке уйдет от трех до пяти лет.
— Долгосрочные договоры на поставку электроэнергии на оптовом рынке будут заключаться по тарифам, которые действуют сейчас?
— Пока в регулируемых договорах будут использоваться тарифы, которые устанавливаются для оптового рынка Федеральной службой по тарифам. И постепенно эти тарифы будут замещаться свободными ценами. Сначала это будет разрешено крупным потребителям, потом и другим.
— А эти тарифы будут привлекательны для потенциальных инвесторов?
— Конечно. Сейчас они непривлекательны, потому что тариф не предусматривает возврата на вложенный капитал. Пока этого нет, инвестор не рассчитывает «отбить» свои деньги через тариф. Поэтому правительство приняло решение о механизме гарантирования инвестиций. То есть государство отберет несколько нужных ему проектов и скажет инвестору: «Если ты вложишься в строительство новой электростанции и не сумеешь окупить свои затраты через тариф, который я установило, недополученную разницу я тебе компенсирую». Гарантом выступит Системный оператор, который через надбавку к тарифу возместит инвестору средства, вложенные в строительство станции.
— Речь идет о проектах, связанных с введением новых мощностей?
— Да. Пакет этих проектов сейчас детально обсуждается, и я думаю, что он будет утвержден правительством в ближайшее время. Потом по каждому из них будет объявлен конкурс среди инвесторов.
— Потребителей больше волнует возможность того, что после либерализации энергетического рынка цены на электроэнергию резко поднимутся.
— Есть ведь мировой опыт, опыт стран, где было регулирование — например, в Англии при Маргарет Тэтчер, в Венгрии, в Казахстане. А после его отмены тариф сначала делает скачок, потом уходит вниз. Ведь электроэнергия ничем не отличается от хлеба, масла, станков — цены доходят до равновесного уровня, а потом в результате конкуренции начинают снижаться. Подругому не бывает.
— Но равновесный уровень может оказаться очень высоким.
— Не может. Потому что мы не за один шаг отпускаем тарифы — на это уйдет три-пять лет. На оптовом рынке, постепенно заменяя регулируемые цены свободными, мы демпфируем эти эффекты. А чтобы скачок не был слишком большим, для этого есть регулятор — государство.
Чтобы избежать влияния монопольных факторов на цену на региональных рынках, мы наряду с территориальными генерирующими компаниями создали ОГК, они сформированы по экстерриториальному принципу. В них собраны станции, которые расположены не рядом друг с другом, а по всей стране. На разработку оптимальной конфигурации ОГК и ТГК с учетом рыночной силы создаваемых компаний ушло три года.
— Не получится ли, что местные рынки будут контролироваться всего двумя компаниями — ОГК и местной ТГК?
— Нет, рынок будет построен совсем по-другому. Все ОГК будут обязаны продать свою электроэнергию на оптовый рынок. Между производителями и потребителями электроэнергии будут заключаться финансовые договоры, а не договоры на покупку конкретного объема электроэнергии у конкретного поставщика. Любой потребитель, купивший на рынке больше энергии, чем смог потребить, может избавиться от излишков, сам выступить продавцом. И наоборот, поставщик не обязательно продает выработанную им электроэнергию, он может докупить ее у другого производителя. Сговор между таким числом участников невозможен, к тому же есть координатор торгов — Администратор торговой системы, который знает спрос и предложение и отсекает тех производителей, которые не укладываются в максимально допустимую рынком цену. В этих условиях, как нам кажется, не может быть эффекта монопольной цены."
Аттракцион щедрости
«Эксперт» №1(449), 17 января 2005
Андрей Виньков
РАО «ЕЭС России» покупает болгарскую ТЭЦ «Варна», переплачивая в два-три раза. Щедрость монополиста не выглядит уместной на фоне хронического недоинвестирования энергетических активов в России. В пользу проекта лишь то, что у РАО появится лазейка на европейский энергорынок
На прошлой неделе РАО "ЕЭС России" и правительство Болгарии парафировали договор о приватизации теплоэлектростанции в Варне мощностью в 1260 МВт. Согласно условиям проекта договора РАО обязуется выплатить болгарскому правительству за 51% акций ТЭЦ "Варна" около 240 млн долларов. Кроме того, согласно условиям приватизационного конкурса будущий собственник обязан будет увеличить уставный капитал ТЭЦ на 16%, то есть выложить на это мероприятие еще 226 млн долларов. Оставшиеся 33% акций по договоренности с болгарским агентством по приватизации РАО ЕЭС должно будет также выкупить примерно за 227 млн долларов. В результате в общей сложности РАО, чтобы купить ТЭЦ "Варна", придется раскошелиться на 700 млн долларов. Многие эксперты отрасли называют это приобретение бессмысленным и чересчур дорогим. Некоторые намекают на коррупцию в РАО. В свете недавних веерных отключений в Москве, которые чуть не привели к политическому кризису в стране, когда по сути единственным оправданием получившейся технологической катастрофы было отсутствие денег на инвестиции в отрасли, болгарские приобретения выглядят более чем вызывающими. Чем же оправдана такая расточительность?
Глобальные амбиции
За последние три года РАО "ЕЭС России" приобрело энергетические активы в Грузии, Армении и Молдове. Не раз участвовало в аукционах по приобретению энергоактивов в Восточной Европе. Но ни разу ни одного актива прикупить не удалось. Хотя амбиции такие есть. В свое время Анатолий Чубайс озвучивал идею единого энергопространства от Лиссабона до Владивостока. Между тем, как рассказывают в пресс-службе РАО, имея в собственности генерирующие мощности в Европе, РАО "ЕЭС России" получает возможность выхода на европейский энергетический рынок экспорта электроэнергии в страны Центральной и Восточной Европы. В настоящее время во многих странах Восточной Европы, которые готовятся к вступлению в ЕС, проходят приватизационные тендеры, и это шанс приобрести энергетический актив за адекватную цену (энергоактивы в странах ЕС, безусловно, стоят дороже). Это также шанс стать полноценной международной электроэнергетической компанией. Во многих приватизационных конкурсах мы этот шанс упускали. По сути покупка активов в Болгарии - последняя попытка вскочить в уходящий поезд. Тем более что многие из предлагаемых к продаже станций построены с применением российских технологий. В большинстве случаев они требуют модернизации, которая также возможна на основе российских технологий. В отношении ТЭЦ "Варна" последнее действительно верно: станция была спроектирована советскими инженерами под поставку углей из СССР.
Многие эксперты указывают, что сделка РАО с болгарским правительством - суть амбиции топ-менеджеров РАО по построению какой-то иной, контролируемой впоследствии государством энергетической империи, в состав которой будут входить не только высокоэффективные энергоактивы в России. Мол, когда РАО развалится, эти международные приобретения останутся в руках компании, а контролировать их будет скорее всего российское государство. Аналитики инвестиционной компании UFG предполагали, что такая зарубежная экспансия есть желание угодить властям в решении новых внешнеполитических задач в период второго президентского срока Владимира Путина. Эта сделка скорее жест политической воли. Но уж больно широкий жест получился.
"Дорогое, бессмысленное приобретение! - восклицает директор инвестиционного фонда 'Просперити Кэпитал Менеджмент' Александр Бранис. - Неизвестно, куда перейдут эта болгарская ТЭЦ и остальные зарубежные активы РАО. Но если перейдут под управление государства, по определению будут управляться неэффективно. В этом случае акционерам РАО ждать каких-то выгод от этой сделки не приходится". Правда, в пресс-службе РАО заявили, что "обсуждаются различные варианты распределения активов после завершения реорганизации РАО 'ЕЭС России'. Окончательное решение пока не принято".
Более того, по словам Александра Браниса, окупаемость вложений в ТЭЦ "Варна" - 25 лет при условии роста тарифов в два раза! И это не его личные оценки. Это информация, которую озвучили по его словам в комитете по стратегии в одной из дочерних структур РАО.
"Международные эксперты прогнозируют рост энергопотребления в Европе в среднесрочной перспективе, а также значительный рост цен на электроэнергию, - говорят в пресс-службе РАО. - Это аргумент в пользу приобретения генерирующих компаний. Тарифы в Болгарии уже сейчас выше российских примерно в полтора раза, однако они на 25-30 процентов ниже, чем в странах Центральной Европы, соседней Греции, и почти в два раза ниже, чем в Турции. Однако ожидается существенный рост и выравнивание цен на электроэнергию с соседями после завершения либерализации электроэнергетического рынка Болгарии в 2007 году".
Уникальная возможность заплатить подороже
Между тем РАО собиралось купить не одну варнинскую электростанцию. Примерно полгода назад агентство по приватизации Болгарии проводило тендер по продаже трех электростанций: ТЭЦ "Варна", ТЭЦ "Руссе" и ТЭЦ "Бобов дол". Тогда РАО предложило наиболее высокую цену за две станции.
За ТЭЦ "Варна" РАО согласилось заплатить в 2 раза больше, чем чешская энергокомпания CEZ, в 2,5 раза больше, чем итальянская Enel и почти в 3 раза больше, чем греческая Public Power Corporation. Установленная мощность станции в Варне составляет 1260 тыс. МВт. Коэффициент загрузки мощностей в последнее десятилетие в среднем 21%. Получается, считают в UFG, что за один мегаватт мощности РАО заплатит около 555 тыс. долларов. При том что в России активы в тепловой генерации оцениваются в 150-160 тыс. долларов за мегаватт установленной мощности.
За ТЭЦ "Руссе" чешская национальная компания CEZ опять предложила в два раза меньше, чем российский энергохолдинг. Более того, итальянская Enel вообще хотела его купить за 2 млн долларов. Болгарские коллеги менеджеров РАО "ЕЭС России" говорили после аукциона, что, мол, участие в конкурсе по приватизации болгарских электростанций предоставляет компании уникальную возможность выйти на европейский рынок. Но, как метко подметили аналитики UFG в своем отчете, "возможность заплатить за ТЭЦ 'Руссе' в сто (!) раз больше, чем предложила Enel, действительно можно назвать уникальной".
Аналитики UFG оценили и ТЭЦ "Варна", и ТЭЦ "Руссе" с помощью средних расчетных коэффициентов P/E (капитализация/чистая прибыль) на 2005 год, а также в рамках последних сделок по приобретению энергокомпаний в Центральной и Восточной Европе. В результате этих оценок справедливая стоимость ТЭЦ "Варна" была определена в 250 млн долларов, а ТЭЦ "Руссе" - в 80 млн долларов.
Установленная мощность работающей на газе ТЭЦ "Руссе" 400 МВт. Первый генерирующий блок был пущен в 1964 году. В последнее время генерирующие мощности ТЭЦ "Руссе" были загружены на 15%. Около 25% мощностей станции вообще не пригодны к эксплуатации. Предполагалось, что 100% акций "Руссе" обойдутся РАО ЕЭС в 225 млн долларов. На самом же деле, указывается в отчете UFG, "основным направлением деятельности ТЭЦ 'Руссе' является теплоснабжение местной железнодорожной станции, и ее покупка не обеспечит РАО ЕЭС доступа к европейскому рынку электроэнергии".
Во время подготовки к конкурсу болгарская сторона раскрыла не всю информацию, представлявшую важность для потенциальных покупателей. В частности, уже после победы РАО в тендере выяснилось, что обе станции нуждаются в дорогостоящем ремонте. Кроме того, энергохолдинг рассчитывал, что вместе с ТЭЦ "Варна" получит и порт, через который на станцию поставляется уголь, но оказалось, что это не так. Наконец, антимонопольное ведомство Болгарии заявило, что покупка сразу двух станций энергохолдингом нанесет ущерб конкурентной среде на энергетическом рынке страны. И тогда, воспользовавшись такой неувязкой, РАО решило переиграть неудобные на тот момент (напомним, что тот момент - это кризис, обусловленный московским блэкаутом) сверхдорогостоящие сделки в Болгарии. Оно согласилось на покупку лишь одной ТЭЦ - варнинской. Были достигнуты договоренности с итальянской компанией Enel о совместном участии в уставном капитале ТЭЦ "Варна" (51% - РАО "ЕЭС России", 49% - Enel). Enel согласилась принять условия, на которых РАО приобретает "Варну", согласилась с нашей стратегией. Это соглашение в РАО приводят как еще одно подтверждение перспективности этой покупки.
В чем фишка зарыта
По словам представителей РАО "ЕЭС России", разброс цен в приватизационных аукционах не такая уж неожиданность, когда приватизируется генерация. В РАО приводят примеры. Так, на недавно прошедшем тендере в Черногории по приватизации ТЭС "Плевля" разброс тоже был значителен: 50 млн и 18 млн евро соответственно первая и вторая заявки. Во время приватизации чешской CEZ несколько лет назад первая заявка и вторая различались на 35%.
"Прежде чем считать, что РАО переплатило, надо учитывать и тот факт, что мы рассчитываем снизить расходы, связанные с эксплуатацией станции, - говорят в РАО. - Например, мы будем закупать уголь для ТЭЦ 'Варна' значительно дешевле, чем это могли бы сделать иностранные компании".
Доцент географического факультета МГУ Владимир Горлов указывает еще на одну возможную причину столь дорогостоящего интереса к болгарской энергетике. "Если наблюдать за последними приобретениями РАО, - говорит он, - то стоит обратить внимание на покупку монополией в начале года Молдавской ГРЭС (Приднестровье). Установленная мощность этой станции в два раза больше приобретаемой варнинской. До распада СССР эта ГРЭС ежегодно вырабатывала и отпускала 12-15 миллиардов киловатт-часов электроэнергии, причем треть электроэнергии экспортировалась в Болгарию по специально построенной для этого мощной ЛЭП-400. Можно вообразить, что, купив ТЭЦ в Варне, российская энергомонополия войдет на болгарский рынок и, тем самым став уже местным игроком, попробует договориться о возобновлении поставок из Приднестровья".
(http://www.expert.ru/rus_business/2005/01/document115.shtml)
|
