|
"Сперва небольшое отступление.
В СССР система исправительно-трудовых учреждений входила в МВД и являлась самой коррумпированной, самой жестокой и самой подлой частью правоохранительной системы. Жизнь зека стоила гораздо меньше, чем баланда, которой его кормили. Отсутствие элементарных санитарных норм, недостаток питания, несоблюдение всех формально действовавших статей исправительно-трудового кодекса и нормативов подкреплялись повальной коррупцией на всех уровнях – от начальника колонии до прапорщиков.
Причем предметом разбирательства со стороны прокуратуры эти нарушения становились крайне редко – когда уж обстановка становилась воистину вопиющей или начальник колонии так забуревал, что забывал делиться с местным прокурором по надзору и начальником местного Управления исполнения наказаний. Так, в течение многих лет на крытой в Тулуне (там в свое время сидел знаменитый Иваньков) продолжались массовые избиения и издевательства над осужденными, описания которых могут затмить даже воспоминания о ГУЛАГе или тюрьме Моабит. Но только в самом начале Перестройки удалось добиться возбуждения уголовного дела в отношении начальника тюрьмы и ряда офицеров.
Или, скажем, Магнитогорский следственный изолятор, где в 80-е годы была вскрыта система кражи машин из города при помощи зеков, работавших в изоляторе в хозобслуге.
Но это, опять же, единичные случаи. В основном все оставалось шито-крыто.
В начале Перестройки начальники колоний занервничали: в зоны стали приезжать журналисты, в газетах стали публиковать письма осужденных, скандалы разгорались один за другим, и надо было что-то менять. После серии массовых бунтов, прокатившихся по стране в 1991-1992 годах, были некоторые послабления в режиме содержания, но суть осталась та же. А уровень коррупции… Уж если цивильный чиновник берет не стесняясь и ворует не стесняясь, то в полностью изолированной от внешнего мира системе исправительно-трудовых учреждений стесняться и вовсе нечего.
В качестве небольшого примера могу привести просто тот факт, что до недавних пор только ленивый зек не мог позвонить домой из Бутырки по мобильнику. Который ему услужливо продаст надзиратель (вертухай на местном сленге). Вроде сейчас ставят глушилки – достали, значит, бутырские граждане-начальники своих вышестоящих начальников.
А из зон звонят по-прежнему. И карточки МТС и БиЛайн там сейчас – такая же валюта, как баксы. О чем это говорит? Да о том, что в зонах за деньги можно все. Хоть бабу привести. Администрация зон очень любит деньги и всегда радуется, когда к ним попадает богатый человек.
А вот чего боится больше всего любая администрация – так это писем на свободу, отправленных нелегально: при помощи опять же подкупленных сотрудников, или пронесенных в комнату свиданий. Потому что в этих письмах может быть описание такого беспредела, за который можно и пострадать. Правда, как это согласуется с возможностью звонить по мобильнику, – неясно. Наверное, как раз тот случай, когда жадность перевешивает здравый смысл.
И вот, в такую колонию привозят Ходорковского. С самого начала можно понять, что ему решили создать «райскую жизнь». Ведь уже при этапировании в отношении него была грубейшим образом нарушена статья 73 Уголовно-Исполнительного кодекса: осужденный отбывает наказание в колонии в своем субъекте Федерации или одной из близлежащих областей. А теперь все смотрим на карту и видим: вот Москва, а Чита – вон где. Явно с Московской областью не граничит. До Китая ближе. И уж если начальники ФСИН пошли на явное нарушение закона (что есть преступление, кстати) с самого начала, то резонно предположить, что продолжение будет еще интереснее.
Итак, Ходорковский прибывает в зону. Как я уже сказал, миллионеров в зонах любили всегда – и зеки, и начальники. И те, и те прилагали и прилагают массу усилий, чтобы вытянуть как можно больше денег.
В свое время (в 70-е годы) по знаменитому «трикотажному делу» посадили одного подпольного миллионера Юрия Б. В зоне, недалеко от родного города Горький, Юрий жил как король: не работал, носил сшитую в ателье зековскую униформу, пил запрещенный тогда кофе, ел запрещенные тогда в зонах и отсутствующие в магазинах шоколадные конфеты и колбасу… Бог его знает, насколько он обогатил местных полковников, но после проверки из Москвы Юра залетел в Верхнеуральскую крытую. И началось.
По привычке он пошел к администрации с деловым предложением. Ему пошли навстречу: поставили кладовщиком и посадили в отдельную камеру. Но потом, чтобы денежный поток не иссякал, его время от времени кидали в общую камеру, где за него уже брались зеки. В итоге местным тюремным авторитетам деньги тоже шли. Так его и кидали из камеры в камеру, время от времени били смертным боем, и в итоге лишили и денег, и здоровья.
Сейчас администрация колонии, куда попал Ходорковский, – в нервном напряжении: живой миллионер – это хорошо. А вот то, что за ним будет глаз да глаз, – и со стороны адвокатов, и с самого верху – это плохо. Правда, на адвокатов можно и положить, как положили на них в суде, прокуратуре и в той же ФСИН. На тех, кто сверху, – положить нельзя. Можно легко переместиться из уютного кресла начальника колонии на шконку Нижнетагильской колонии для сотрудников МВД и иных органов.
Поэтому рискну предположить, что ситуация будет развиваться уже давно проверенным способом.
Прежде всего, ни один адвокат не сможет находиться рядом с Ходорковским круглосуточно. И основным средством общения с волей будут письма. Законные, легальные письма, которые идут через цензуру в опять же законном порядке. Да вот беда: письма зек слать может, а вот проконтролировать, куда ушло письмо, – нет. И никто не сможет. А письмо может уйти либо в почтовый ящик, либо в корзину для мусора. Проконтролировать получение письма зеком тоже нельзя. Ну не приходило оно в колонию. По дороге потерялось. Никто не докажет, что его затырили в оперчасти учреждения, верно? Итак, вакуум вокруг зека уже создан… Первый этап психологической ломки.
Опять же зона – это не одиночная камера. Там зеки кругом. А администрация любого «исправительного» учреждения умеет решать массу проблем с помощью зеков. В каждой зоне есть свои прикормленные подонки, которые успешно выполняют самые подлые пожелания. Например, избить или даже опустить какого-нибудь особо неприятного для администрации зека. Причем делать это каждый день. И ни одна проверка не сможет найти виновных – по имеющимся нормативам зеки живут в «общежитии» (бараке то есть) без постоянного присутствия сотрудников колонии. Ну а мест, чтобы пустить под молотки человека, полно: от туалета до рабочей зоны, где всегда полно укромных уголков.
А на случай если, скажем, осужденный напишет жалобу и назовет обидчиков поименно – у них в карманах будут наготове заявления, что он сам на них подло напал.
И тогда он пойдет в ШИЗО (Штрафной Изолятор). В камеру. На 15 суток. Там очень холодно. И очень плохо кормят. И опять же, там будет пять или семь зеков.
Впрочем, в камеру он может пойти из-за того, что не будет выполнять норму выработки. А выполнить ее с непривычки, да еще на старой раздолбанной швейной машинке – очень нелегко. Говорите, там еще есть хозобслуга, свинарник и т.д.? Ну есть, конечно. Или для «козлов», сотрудничающих с администрацией, или за деньги. А поскольку за Ходорковским опять же из Москвы будет глаз да глаз – на щадящие работы он не попадет: для того, что ли, его из Москвы через всю Россию перли? Мог бы спокойно сидеть где-нибудь в Рязани или Владимире.
Но в любой зоне всегда две власти: «ментовская» и «воровская». И зоновские авторитеты тоже будут очень заинтересованы в Ходорковском. Конечно, постараются ему объяснить, что он - настоящий жиган. Что если с ними он будет хорошо, то все у него будет, и эта командировка станет раем, какого Ходорковский не видел в ЮКОСе, и что «брателла, все будет путем, только бабки нужны, а мы тебя от ментов отмажем, работать не будешь, жить будем правильно…».
В общем, сложная ситуация – оказаться между двумя властями в зоне. А самое главное, что в общей зоне даже при всем своем желании администрация не может оградить осужденного Ходорковского от беспредела со стороны зековских авторитетов. А беспредел будет: кто ж упустит шанс подоить такого человека! Только вот сомнительно, что желание защитить Ходорковского возникнет, ибо, опять же, судя по месту командировки Ходорковского, ему предстоит пройти весь ад, называемый российской исправительно-трудовой системой.
Впрочем, колония – это еще само по себе не беда.
Да, далеко от дома. Да, родным будет тяжело добираться (пилить до Читы и еще от Читы). Да и за любое нарушение режима содержания будут лишать свиданий. А нарушения найти легко. Но зато свежий воздух, телевизор, газеты… Да и норма выработки в швейном цеху… В общем, можно и привыкнуть.
Только никто не застрахован от того, что как-то ночью не придет шмон, и не найдут у него в тумбочке хорошо наточенный нож. Или несколько потертых баксов. Или нелегальное письмо домой (которое он отправлял вполне легально – но кому ж он докажет). Всего этого будет достаточно, чтобы попасть в ШИЗО.
И бесполезно жаловаться прокурору по надзору. Шмон был? Был. Тумбочка или матрас Ваш? Ваш. Ну и все. Идите в ШИЗО, 15 суток. Раз ШИЗО, два ШИЗО, три ШИЗО…
И теперь ПКТ – помещение камерного типа. Для особо неисправляемых зеков. Четыре минимум, максимум 12 человек. Полуподвал. Холод и сырость. Сниженная норма питания. И так полгода. В советские времена из ПКТ выходили худые, зеленые люди, держась за стеночку. Что творится сейчас – сложно и представить. Насколько знаю – лучше не стало. А потом опять ШИЗО, еще ШИЗО и… Начинается вторая серия: осужденного переводят на тюремный режим. Иначе, на крытую.
Попасть на крытую всегда считалось несчастьем. Уровень беспредела и со стороны администрации, и со стороны зеков зашкаливал всегда. Я о Тулуне уже говорил. Кстати, именно туда Ходорковского в случае чего и отправят. Это - региональная крытая. Нет, там нет сейчас такого кошмара, как в 80-е, пьяные менты с дубинками, на которых мелом написано «Димедрол» встречать не будут, по заходу в камеру первым делом избивать не будут. Но при любом раскладе хорошего мало.
Это и ограничения посылок, и опять же скуднейшее питание, убивающий зрение свет, а самое главное – сырость и отсутствие свежего воздуха в камере, где находишься круглые сутки. В течение трех лет. Часовая прогулка во дворике на крыше роли не играет. Туберкулез и язва – это самое малое, что приобретают зеки на крытой. Но и это не самое страшное.
Любого осужденного легко могут (не дай Бог, конечно), перевести в категорию «опущенных» - что в зоне, что на крытой. Беспредельщиков, повторюсь, полно. Кому-то терять нечего, кто-то беспрекословно выполняет самые скотские поручения администрации, кому-то просто радостно издеваться над более грамотным и умным человеком.
А, надо отметить, опущенный Ходорковский гораздо менее опасен для администрации любой зоны, чем нормальный Ходорковский. Ибо его не будут слушать зеки. Его будет пинать любая мразь. Его слово не будет авторитетом. Он станет никем. Когда человек в зоне не ломается – его опускают. После этого он уже не человек. И повторю: ни одна проверка не найдет виновных, никто не пойдет крайним. Это – преступлением не считается. Даже в отношении тех зеков, которые не пишут писем Президенту с неприличными намеками на встречу.
А ведь есть еще и Верхнеуральская тюрьма. Одна из самых страшных и в СССР, и в Перестройку, и после Перестройки. Избиения, издевательства – это было обычным делом. При полном попустительстве прокуратуры. Когда в 1989 году всю (!) тюрьму избили в кровь из-за забастовки (зеки забастовкой требовали провести расследование по фактам беспредела), хоть бы кто из администрации пострадал. И так же забивали (забивали!) на два часа в наручники за косой взгляд. Так же били дубинками за то, что не поздоровался. Так же опускали в камерах сами же зеки за невыполнение норм выработки. Насколько я знаю – мало что изменилось с тех пор. Во всяком случае, в прессе ничего не появилось. А ведь и адвокаты приезжали, и в Москву родные осужденных писали. И ни-че-го.
Почему я считаю, что сценарий с Ходорковским будет развиваться в самом мрачном варианте? А потому, что он так и развивается. Повторюсь: если б дело заключалось в том, что он – обычный преступник, получивший справедливый срок, Ходорковский не оказался бы сейчас как можно дальше от посторонних глаз – в Читинской области. Ярославль, Владимир, Самара, Рязань – мест полно. Но началось все с этапа в Читу и со лжи относительно его пребывания. Значит, счеты с ним еще не сведены."
См. также об устройстве русской тюрьмы:
«Надо ли и такое писать про русскую тюрьму?» Реплика Валерия Абрамкина в полемике вокруг публичной лекции
Тюрьма и Россия. Лекция Валерия Абрамкина и Людмилы Альперн
Как выжить в советской тюрьме. Знаменитая книга Валерия Абрамкина на сайте Центра содействия реформе уголовного правосудия
24 октября 2005
Еще на эту тему:
Выбор профессии
Михаил Ходорковский решил писать в колонии диссертацию
"Время новостей", Эдуард ЛОМОВЦЕВ
--------------------------------------------------------------------------------
"Бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский, осужденный на восемь лет лишения свободы, вчера наконец влился в ряды российских зэков. Как объявили в Управлении Федеральной службы исполнения наказаний (УФСИН) Читинской области, в понедельник опальный олигарх был переведен с карантина и распределен в один из отрядов колонии ЯГ-14/10 в городе Краснокаменске. Теперь он будет отбывать наказание на общих основаниях. В зоне он сможет месить бетон на стройке либо шить постельное белье для осужденных. Сам Ходорковский с выбором новой профессии еще не определился.
В колонию ЯГ-14/10 -- общего режима, которая находится в 550 км от Читы на окраине города Краснокаменск, -- Ходорковский был доставлен 15 октября. До вчерашнего дня экс-глава ЮКОСа находился на обязательном для всех «новеньких» карантине. Все это время за ним наблюдали не только врачи, но и руководство колонии, пытавшееся определить, как -- с учетом профессиональных и личных качеств -- лучше использовать осужденного олигарха. В зоне есть два производства: швейное, где зэки шьют постельное белье и форму для УИН и МВД, и деревообрабатывающее, но оно стоит из-за отсутствия заказов. Еще один вариант трудоустройства олигарха -- подсобный рабочий на стройке, где он может освоить профессию грузчика или месить бетон. Сам Ходорковский, по словам его адвокатов, с собой в колонию привез два чемодана книг для подготовки диссертации. Тема научного труда не раскрывается, известно лишь, что тюремная библиотека пособиями по данному вопросу не располагает. Но заниматься только наукой Ходорковскому не удастся. По правилам распорядка заключенный, не занятый на производстве, должен отработать не менее двух часов по благоустройству территории -- мыть полы, окна, выносить мусор. «Эта обязанность распространяется на всех осужденных, Ходорковский не является исключением», -- заявил вчера замначальника штаба читинского УФСИН Юрий Якушевский.
Жить олигарху предстоит в бараке-общежитии с двухъярусными кроватями и питаться в общей столовой. Содержание одного зэка в ЯГ-14/10 обходится государству в 65 руб. и 44 коп. в сутки, из них на еду тратится 35 руб. 91 коп. «Обедают все осужденные в одной столовой, они сами готовят еду и моют посуду, -- рассказал г-н Якушевский. -- Хлеб выпекается также силами заключенных. В рационе у заключенных крупы, хлеб, мясо. Рыбы пока нет, но партию морепродуктов в колонии ожидают в ближайшее время. Распорядок почти как в армии: подъем в шесть утра, отбой в 22».
Отбывать наказание Ходорковский будет по условиям общего режима. Еще на зоне ЯГ-14/10 есть и так называемый облегченный режим, но перевести на него заключенного могут лишь через полгода после прибытия и при условии отсутствия нарушений дисциплины. «При отбытии половины наказания есть возможность, что он будет отбывать наказание и работать за пределами колонии, но под надзором», -- сообщил г-н Якушевский.
Сам же Ходорковский через свой пресс-центр вчера объявил, что создает фонд поддержки заключенных -- для оказания им юридической, информационной и общественной помощи. Отдельно в сообщении указано, что фонд будет оказывать поддержку "не политзаключенным, а заключенным вообще".
Еще на эту тему:
ПЛАТОН ЛЕБЕДЕВ УВИДЕЛ "СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ"
Корреспонденты "Известий" отправились за Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым
http://www.izvestia.ru/russia/article2931508
"Известия" начинают публиковать серию материалов о том, как отбывают наказание самые известные российские заключенные - бывший глава НК "ЮКОС" Михаил Ходорковский и бывший руководитель МФО "МЕНАТЕП" Платон Лебедев. Как известно, на прошлой неделе Ходорковский прибыл под конвоем в колонию города Краснокаменска Читинской области, а Лебедев - в колонию поселка Харп Ямало-Ненецкого автономного округа. Специальные корреспонденты "Известий" Олег Кашин и Лариса Каллиома последовали за арестантами сразу, как только стало известно их местонахождение. В сегодняшнем номере читайте их первые репортажи - о первых днях пребывания Михаила Ходорковского и Платона Лебедева там, где они будут отбывать свой восьмилетний срок.
Первый урок ненецкого языка
Вагон с заключенными остановился в нескольких десятках метров от здания, где почти под самой крышей Платон Лебедев наверняка прочитал: "Станция Харп - Северное Сияние". Этот лозунг написан такими большими буквами, что не заметить его просто невозможно. После двух суток пути, за две с половиной тысячи километров от Москвы прочитанное, наверное, воспринималось им почти как слоган социальной рекламы. Мол, все не так плохо. И здесь бывают праздничные салюты. Настоящее, природное, а не пиротехническое сияние.
На самом деле все проще. Слово "Харп" по-ненецки - это и есть северное сияние. Очевидно, железнодорожники решили, что об этом должен знать всякий приезжающий в поселок Харп.
Прибывших поездом Москва-Лабытнанги осужденных выводили из специального "столыпинского вагона" и пересаживали в автозак. Хотя до зоны, где Лебедев отбывает наказание, от станции рукой подать - метров 500, инструкция не разрешает водить заключенных по воле пешком.
Окружающие пейзажи Платону Лебедеву наверное удалось разглядеть уже из-за колючей проволоки. Ею обнесен весь периметр колонии, которую в поселке называемого просто - "тройкой".
Над зоной как будто нависают две горы. Когда Лебедева доставили в Харп, одна из них, та, что сейчас заснежена, была еще совершенно рыжей, из-за осенней листвы на деревьях, а вот вторая и тогда, и сейчас - совершенно черная. Это хромиты выходят на поверхность. Руды в горе так много, что уже много лет ее здесь добывают в промышленных объемах и отправляют в железнодорожных вагонах на переработку в Челябинск. А еще эти отроги Заполярного Урала богаты многими природными минералами - яшмой, нефритом, змеевиком, тофом вулканическим. Они - хлеб для заключенных с "тройки" - колонии ОГ №98/3, где сейчас сидит Платон Лебедев. Обработанные и превращенные в подсвечники, шкатулки, крышки журнальных столиков - они значительная составляющая дохода колонии.
Цены выше, чем в Москве
До Харпа можно добраться тем же путем, что и Платон Лебедев: по железной дороге до станции Харп - Северное Сияние ежедневным поездом Москва-Лабытнанги. Правда, идет поезд 45 часов. Более быстрый и комфортный путь: самолетом до Салехарда - столицы Ямало-Ненецкого автономного округа, которая расположена на другом берегу Оби.
Срочно оказаться в Салехарде не так-то просто. Самолет-то ежедневный есть, но все билеты проданы на неделю вперед. Выручает настойчивость и терпение. Минут 20 объясняю кассиру авиакомпании "Ямал" в "Шереметьево-1", что очень хочу в Салехард. Она обещает первую освободившуюся "бронь". И не обманывает. Через час Ту-134 покидает московское небо. Два с половиной часа полета в салоне не смолкает репертуар патриотичных поэтов-песенников Ямала. "Севера, севера, севера" с непременным ударением на последний слог будет стучать в голове рефреном следующие два часа по дороге в поселок Харп.
От аэропорта Салехарда до паромной переправы через Обь достаточно регулярно ходят маршрутные такси - привычные "Газели". Выйдя из машины, нужно пройти метров двести, чтобы попасть на похожий на баржу паром. На нем умещается порядка 25 легковых автомобилей. Помимо этого, есть небольшой навес, где можно укрыться от ветра "пешим" пассажирам. На переправу через Обь уйдет минут 15-20. Далее тем же путем - либо на маршрутном такси, либо договорившись с частником. Маршрутное такси идет до центра города-спутника Салехарда Лабытнанги, это еще полчаса. И вот наконец последний участок пути - можно сесть на автобус, идущий из Лабытнанги в поселок Харп. Государственное такси от Лабытнанги до Харпа стоит 350 рублей.
- Про Харп сегодня по телевизору передавали, Лебедева туда привезли. Слыхала про такого? - водитель явно напрашивается в экскурсоводы. Без всякого предисловия он добавляет: - На тамошней зоне зеков-чеченцев иногда повешенными находят.
- ???
- Порядки местные не соблюдали, наверное. А Лебедев в тюрьму попал потому, что ни он, ни Ходорковский не умеют делиться, - поясняет таксист.
По крепкой, уже схваченной льдом дороге проезжаем 40 километров, отделяющие Лабытнанги от Харпа.
В поселке в основном пятиэтажные панельные и кирпичные дома, сохранились также и двухэтажные деревянные, построенные в начале 70-х, когда поселок и был основан. Основные предприятия, где трудятся местные жители, - два спецучреждения (две колонии № 18 и № 3), комбинат по производству железобетонных изделий и комбинат по добыче и переработке хромидов.
Гостиниц в привычном смысле слова в Харпе не существует. Приезжие и командировочные селятся в краснокирпичном здании общежития коридорной системы. Двухместный номер стоит 412 рублей. Проблем с питанием и продуктами не существует, есть кафе, продуктовые магазины. Цены на основные продукты немного выше, чем в Москве. В поселке есть средняя школа, школа искусств и долгие годы реконструируемый клуб.
Лебеди улетели перед приездом Лебедева
Две недели назад здесь объявились лебеди. Как обычно, точно в срок они снялись с островов у Северного Ледовитого океана и на несколько дней заполонили местные озера перед долгой дорогой на юг. Это были последние дни осени. Сейчас все озера превратились в катки, мороз немилосерден ко всем, кроме детей. Они ватагами оккупировали все поселковые дворы с обязательными горками в центре квадрата из панельных пятиэтажек.
Детский визг - чуть ли не единственное звуковое сопровождение воскресного дня. Тишина над Харпом просто оглушает. Около 11 часов утра ухо отчетливо улавливает колокольный перезвон. В первое мгновение не сразу соображаешь, что для православной службы не время - утренняя должна давно закончиться, до вечерней еще далеко.
- Это на "тройке" звонят, значит, молиться закончили, они там по своему распорядку живут, - поясняет Галина - жительница одного из домов, примыкающих к зоне, ее окна выходят как раз на золотой купол часовни.
- Давно храм появился в колонии?
- Лет пять назад, прошлый начальник решил, что Бог заключенному в помощь, вот и построили храм, - говорит Галина и подводит к другому окну на противоположной стороне дома. Там тоже "богоугодный" пейзаж открывается, тоже крест и купол. Недостроенной пока поселковой церкви.
- Обещали к концу года сдать, там внутри еще алтаря нет, ничего не расписано, средств не хватает, - вздыхает хозяйка квартиры. - Да и батюшки еще нет, может, будет приезжать из Лабытнанги, службы проводить, как там, на зоне.
По тропинке между гаражей, которые, как ракушечник борт корабля, облепили колонию, выхожу к воротам "тройки".
- Фотоаппарат спрячьте, а то до вас уже троих арестовали, тоже на днях здесь ходили, - почему-то сжалился надо мной и не стал арестовывать прапорщик внутренней службы. - Раньше надо было приезжать, у нас бывали журналисты не раз, но теперь все по- другому.
- Почему? Из-за Лебедева?
Вместо ответа прапорщик энергично машет рукой от себя, показывая мне направление движения. Его немногословность понятна. Есть негласная директива из Москвы "не пущать". Не в узком смысле - любопытных журналистов к воротам колонии, а в более широком, практически в масштабах государства. В поселке ходят разговоры, что "дело Лебедева", мол, на особом контроле. Никаких встреч руководства колонии с журналистами, никакой информации об условиях содержания осужденного Лебедева. Да и самого подтверждения факта пребывания человека с такой фамилией в колонии ОГ № 98/3 тоже не дождетесь.
Лебедев будет делать колючую проволоку
- Да здесь Лебедев, в "тройке" сидит, об этом уже все знают, - говорит Юрий Бойчук, проработавший в колонии пять лет, в прошлом году ушел оттуда с должности заместителя начальника по организации труда осужденных.
По словам бывшего замначальника "тройки", Лебедева сначала поместили в карантин.
- Это отдельное помещение, и вовсе не в санчасти, как может показаться. Живет он там две недели. В это время руководство колонии знакомится с его личным делом. Там все написано, как он вел себя в следственном изоляторе, какие нарушения допускал, сидел ли в штрафном изоляторе. Потом состоится заседание комиссии, куда входят представители всех служб колонии. Вызывают на нее заключенного, спрашивают, какие у него есть претензии к руководству. Может, он о чем-то просил, а ему отказали. В обязательном порядке заключенному разъяснят его права и обязанности, распорядок дня, условия содержания. С ним проведут инструктаж по технике безопасности. Потом его трудоустроят. Ведь осужденный по закону обязан трудиться, чтобы пройти исправление и реабилитацию.
В "тройке" несколько цехов - швейный, по производству шлакоблоков, по деревообработке и цех по изготовлению МЗП - малозаметного препятствия, другими словами, проволочного плетения, это заказ Минобороны.
Еще заключенные делают сувенирные изделия из камня, которые можно купить в магазинчике рядом с проходной колонии и даже в Москве.
- Мы выставляли свою продукцию в нескольких столичных магазинах, - не без гордости продолжает Юрий Бойчук, - отдавали на реализацию предпринимателям. Помимо этого в колонии выпускают тротуарную и облицовочную плитку. Сегодня ее можно увидеть во многих местах в Салехарде и Лабытнанги, да и у нас в поселке, например, перед кафе "Сияние севера". У заключенных сдельная оплата труда, в среднем выходит не меньше общепринятой "минималки". Многие получают гораздо больше. Был хороший заказ из окружного департамента агропромышленного комплекса, мы делали деревянные промысловые лодки. Люди работали сверхурочно, но это все по их желанию происходило. Очень хорошо получили. Когда заключенные получают зарплату - это происходит раз в месяц, - они могут посетить продуктовый магазин, который прямо на территории колонии находится. Там можно купить колбасу, сало, конфеты...
- Куда бы Лебедева вы трудоустроили?
- Мне надо посмотреть на человека. Если судить по фотографии, то он не производит впечатления физически крепкого человека. А потом, если у него действительно, как говорят, проблемы со здоровьем, его будут обследовать наши медики и, если потребуется, отправят в специальное медучреждение в соседнюю Коми. А если врачи разрешат ему работать, то выбор, как видите, богатый. Правда, среди контингента есть такие люди, которые категорически отказываются работать. Они обязательно попадают под опеку оперотдела и отдела безопасности колонии. Как таковых воров в законе сейчас на зоне нет... Судя по разговорам самих заключенных, сейчас в воровском мире большие изменения произошли и не все нынешние их авторитеты заслуживают этого высокого положения. Поскольку сегодня звание вора в законе можно купить за деньги.
- Предположим, что найдутся заинтересованные люди, которые будут предлагать финансовую помощь колонии, как вы считаете, она будет принята руководством?
- Этого делать нельзя. Как можно брать деньги у человека, который нарушил закон? А потом он скажет: я вам тут плачу, а вы мне условия не можете должные создать. Не стоит забывать, что зона - не санаторий. В "тройке" нет ни одного объекта, построенного на спонсорские деньги. Часовню - и ту финансировали из бюджета. И я не верю, когда говорят, что специально к приезду Лебедева был отремонтирован один из бараков. Вряд ли. У Лебедева не могут быть привилегированные условия содержания. Это сразу породит конфликт с другими осужденными. Которые очень даже законно возмутятся - почему ему все, а нам - нет? Мы же граждане одной страны.
- Вы считаете, ему тяжело будет?
- Даже не знаю. Не было еще в "тройке" такого постояльца.
Второй суд над Ходорковским и Лебедевым пройдет по видеотелефону
Между тем "Известиям" удалось получить ответ на вопрос, почему Ходорковского и Лебедева этапировали так далеко из Москвы, если им не сегодня-завтра должны предъявить новые обвинения по делу о хищении $7 млрд и отмывании части этой суммы. Ведь для участия в новом процессе их придется вновь доставить в московские СИЗО.
Однако, как сообщил высокопоставленный источник в судебном департаменте Ямало-Ненецкого округа, из Москвы уже пришло указание подготовить аппаратуру для видеоконференции с Москвой. Когда начнется суд по второму "делу "ЮКОСа", Платона Лебедева доставят в СИЗО в Салехарде, где есть необходимая аппаратура. Аналогичным образом уже неоднократно проходило рассмотрение кассационных и надзорных жалоб других подсудимых в Тюменском областном суде. По словам источника, перекоммутировать видеосвязь на Москву не составит труда.
Надо отметить, что в судебной практике России еще не было случая, когда бы слушание дела в суде первой инстанции проводилось по видеоконференции. Обычно это достижение технического прогресса используется для рассмотрения жалоб в судах высшей инстанции. Если информация источника подтвердится, процесс по "делу "ЮКОСа"-2" будет прецедентным по способу рассмотрения.
Адвокатов Ходорковского не стали лишать профессии
Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Москвы, заседавшая в минувшую пятницу, не нашла оснований для лишения статуса адвоката трех защитников экс-главы "ЮКОСа" Михаила Ходорковского - Антона Дреля, Елены Левиной и Дениса Дятлева. Представление об этом Главное управление Федеральной регистрационной службы по Москве направило в палату 23 сентября. Аналогичное представление поступило в Адвокатскую палату Санкт-Петербурга в отношении адвоката Юрия Шмидта.
Поводом для обращения в адвокатскую палату стала неявка защитников в Мосгорсуд 14 сентября. В тот день должна была рассматриваться кассационная жалоба Ходорковского на приговор. Сам Михаил Ходорковский заявил тогда, что защищать его может только Генрих Падва, который находился в больнице.
Однако в прокуратуре посчитали, что в суд должны были явиться все адвокаты. В заявлении, направленном в Минюст первым замгенпрокурора Юрием Бирюковым по этому поводу, говорится, что "своевременно уведомленные о дате разбирательства дела Ходорковского в кассационном порядке адвокаты Падва, Левина, Михеев, Дрель, Москаленко, Шмидт, Мкртычев, Сергеев, Дятлев, Артюхова в суд не явились". Он отметил, что о причине своей неявки проинформировал только адвокат Генрих Падва, а остальные об этом не сообщили, "продемонстрировав тем самым явное неуважение к суду и пренебрежение к закону".
На следующем заседании суда адвокаты Дрель, Левина и Дятлев в зале присутствовали, но вести защиту отказались, ссылаясь на отсутствие у них соответствующего соглашения с Ходорковским. Подсудимый подтвердил это, однако в Генпрокуратуре настаивают, что соглашение было заключено со всеми адвокатами, и каждый адвокат имел ордер для участия в деле.
- Это неправда, - заявил "Известиям" адвокат Юрий Шмидт. - Соглашение и ордер на ведение дела в кассационной инстанции имел только Генрих Падва - такова была воля Михаила Ходорковского.
Решение квалификационной комиссии носит рекомендательный характер. Окончательное решение примет Совет Адвокатской палаты Москвы на заседании 27 октября. Что касается Юрия Шмидта, то касающееся его представление уже направлено в Адвокатскую палату Санкт-Петербурга, но дата заседания еще не определена. В отношении других адвокатов из "черного списка" Генпрокуратуры представления в Адвокатскую палату Москвы еще не поступали."
Еще на эту тему:
На зоне Ходорковского укрепляют ворота
И объявляют дополнительный набор охранников
"Комсомольская правда", Ольга БЕЗДЕНЕЖНЫХ, Инна ГОРКОВЕНКО («КП» - Чита») http://www.kp.ru/daily/23601/45995/
"Если кто и надеялся, что с появлением Ходорковского в колонии № 10 города Краснокаменска жизнь станет лучше и веселее, то ожидания пока не оправдались. «Туристического бума» в городке пока не намечается. Даже дороги не отремонтировали и отопление рядовым жителям не подключили.
Заработать на этом местные предприниматели не догадываются, цены на продукты и водку не изменились, номера в гостиницах стоят, как и раньше.
Правда, центральная гостиница до отказа забита журналистами. Все ждут возможности запечатлеть Михаила Ходорковского во время прогулки по зоне. И скандалят с администратором гостиницы.
- Что значит «люксов» нет?! - возмущаются телевизионщики. - Обманываете вы нас!
- У нас вообще в гостинице таких номеров нет, - извиняясь, говорит администратор.
Самый дорогой номер стоит 500 рублей. Из всех удобств - старенький телевизор.
На журналистов можно наткнуться на каждом углу. «Понаехали тут, эка невидаль, олигарха привезли», - удивляются местные. Они искренне не понимают, из-за чего об их городе говорят на всех центральных телеканалах.
- Жить лучше не стало, зато о нас знает вся Россия! - патриотично говорят Татьяна и Марина, продавцы в магазине неподалеку от колонии.
А силовики тем временем потихоньку «благоустраивают» саму колонию.
- Шлагбаум они подальше передвинули, - рассказал нам таксист Алексей, уже не одного посетителя привезший в эти дни к колонии. - Да и ворота усилили. Раньше только одни были, теперь еще и дополнительные поставили.
По местному телевидению бегущей строкой идет объявление о наборе охранников в ИК-10. Для VIP-клиента нужна усиленная охрана.
- Как Ходорковского привезли в эту колонию, тюрьма изменилась, - говорит Юлия, жительница Читы, она приезжает на свидания к своему мужу. - Раньше мы могли встретиться обычным путем - в небольшой комнатке, но зато безо всяких преград и никто за нами не следил. Теперь же в комнатах для краткосрочных свиданий установили видеокамеры и 5 будок с телефонами, разговаривать можно только через стекло. И все разговоры прослушивают!
Администрация колонии выделила для длительных свиданий 9 комнат. Стоит это удовольствие 200 рублей с человека в сутки. Говорят, Ходорковскому выделили отдельную комнату для свиданий. А в Краснокаменск уже прибыли супруга экс-главы «ЮКОСа» и его адвокаты."
ДОСЛОВНО
Заместитель начальника штаба УФСИН по Читинской области Юрий ЯКУШЕВСКИЙ:
- Ходорковский будет два часа в день мыть полы, убирать мусор. Это обязанность всех заключенных. И Ходорковский не исключение.
|
