|
Прошло 11 лет со дня гибели Дмитрия Холодова. Все эти годы 17 октября мы собираемся на кладбище и поминаем Диму. Сегодня делать это особенно горько: все подсудимые дважды оправданы... Суды, на которых нам приходилось глядеть в глаза людям, обвиняемым в убийстве нашего коллеги, были настоящей пыткой — чем дольше шли процессы, тем яснее мы понимали: российская Фемида крива на оба глаза, глуха и нечиста на руку.
Люди, для которых эти 11 лет стали самым страшным испытанием, — Димины родители, Юрий Викторович и Зоя Александровна. Им слово...
— В чем вы видите главную причину того, что за 11 лет виновные официально так и не названы?
— Мы не сомневаемся, что у следствия были и недостатки, и упущения. Вы представьте, какое давление было на следователей, когда министр обороны Грачев еще был в силе... Как только следователь подходил к каким-то результатам, его меняли. Но следователи по крайней мере не нарушали законов. А суды — нарушали в открытую. И, на наш взгляд, недочеты в работе Генпрокуратуры по сравнению с нарушениями законов, допущенными в судах, ничтожно малы.
— Вы ходили почти на все заседания двух судебных процессов. Зачем? Ведь для вас это стало огромным испытанием.
— Сил нет, сил мало, но надо было сидеть. Если бы нас не было, то на первом процессе все могло бы гораздо быстрее кончиться оправдательным приговором — все вели к тому, чтобы признать фальсифицированную взрывотехническую экспертизу. (Юрий Викторович, сделав свои — сложнейшие — расчеты, вскрыл фальсификацию. — “МК”.) Судьи ведь не так просто старались свести роль потерпевших к минимуму... Мы просили второй суд не начинать без нас прения, но их начали. И пришлось идти на заседание. Это стало причиной второго инфаркта. (У Диминого отца серьезные проблемы с сердцем. — “МК”.)
— Кто, на ваш взгляд, мог оказать давление на суд?
— Мы не хотим называть имен. Но если бы подсудимые начали говорить — вскрылось бы очень многое по отношению к тем, кто стоял выше их. И до сих пор имеет влияние. В одной из кассационных жалоб мы написали, что приговор по делу об убийстве Дмитрия Холодова — это обвинительный приговор судебной системе России. Вот это главное.
— Вам не было страшно во время процессов? Ведь на скамье подсудимых сидели очень опасные люди.
— Были угрозы в наш адрес — они же на втором процессе уже были свободны, гуляли... Убить? Ну, могут... Ну и что от этого изменится? Это на нас как-то уже абсолютно не действует.
— Чего вы ждете от Страсбургского суда, куда отправлена ваша жалоба?
— Вот Поповских (один из обвинявшихся в убийстве Димы. — “МК”) подал иск о возмещении ущерба. Все тщательно подсчитал. Тогда во сколько оценить наш ущерб от того, что мы слышали от Поповских на судах? Не говоря о том, что мы потеряли сына. Нам никакой мзды от государства не надо.
Наша жалоба в Страсбург — это крик души. В России ничего не добились — ну и куда нам еще обращаться? Мы просто надеемся, что в нашем государстве хоть что-то стронется.
|
