|
"Тем не менее в письме вице-спикера Саратовской областной думы Вячеслава Мальцева, поступившем в редакцию, приводятся совсем другие аргументы — депутат требует закрыть завод. Мы решили разобраться, к чему может привести продление работы завода в посёлке Горном.
Однако начать нужно с того, что в Саратовской области действительно не всё в порядке с хранением химического оружия. Как сообщили федеральные СМИ, при уничтожении сапёрами саратовского ОМОНа бесхозного артиллерийского снаряда с признаками химического отравления были госпитализированы 12 человек. Снаряд нашли в городе Балакове. После происшествия местная МЧС сообщила, что боеприпас времён Второй мировой войны был начинён ипритом. Однако позже в СМИ появилось сообщение, что МЧС подозревает там наличие следов фосгена. А это уже скандал — опаснейшее оружие массового поражения валяется чуть ли не на огородах у граждан. И хотя потом сообщение о химическом оружии в снаряде было опровергнуто властями, вопросы остаются. И самый главный из них: что происходит в области в системе хранения химических боеприпасов? Нужно отметить, что в Балакове расположена крупнейшая российская АЭС. А в считанных километрах от неё самый знаменитый военнохимический полигон СССР — Шиханы. Всё происходящее на котором окутано завесой секретности.
Поэтому можно понять озабоченность депутата Мальцева, приславшего в редакцию весьма тревожную информацию о ситуации в посёлке Горном. Тем не менее начать необходимо с основы основ, а именно — с финансов. Следует отметить что пресловутый миллиард, потраченный на строительство завода УХО — цифра весьма приблизительная, потому что схема финансирования этого объекта чрезвычайно запутанна и непрозрачна. Однако на будущий год уже планируется строительство очередной линии завода в Горном, её стоимость почти $250 миллионов. Для справки: это самые большие инвестиции в Саратовскую область, запланированные на 2006 год. Понятно, что губернатор будет сражаться за существование завода до последнего. Но вот последствий такого упорства не может предсказать никто.
Проблема химического значения
Здесь необходимо добавить, что завод не просто уничтожает боевую отраву, а способен производить из неё ценное сырьё. Например, мышьяк высокой степени очистки, цена которого в мире постоянно растёт (в чистом виде мышьяк в природе почти не встречается). Кроме того, на планете пока ощущается хроническая нехватка производств, подобных саратовскому: к примеру, в следующем году англичане планируют приступить к подъёму 160 тонн отравляющих веществ, затопленных в море в годы «холодной войны». Не исключено, что отечественные лоббисты планируют получить разрешение на переработку этих ядов, как это было в своё время с ядерными отходами.
Однако, как только были озвучены планы расширения производства, против них выступили жители Горного. Как выяснилось, за три года работы завода военные не выполнили большую часть своих социальных обязательств. В соответствии с законом «Об уничтожении химического оружия» люди, живущие рядом с опасными предприятиями, имеют право на определённые выплаты, специализированную медицинскую помощь. В Горном должны быть построены специальные убежища, а каждый житель должен быть обеспечен индивидуальными средствами химзащиты. Всего этого сельчане ждут до сих пор.
— Мы готовы жрать любое дерьмо, — говорит лидер инициативной группы из Горного Владимир Внуков. — Но верните нам положенные льготы и, самое главное, предоставьте рабочие места на заводе. Обещали ведь обеспечить работой местных, включить Горный в систему специального федерального финансирования (так называемые ЗаТО — закрытые территориальные образования). И ничего не сделали. А теперь оправдываются монетизацией...
Следом за жителями Горного выступил вице-спикер Саратовской думы Вячеслав Мальцев, известный в области возмутитель спокойствия:
— По закону военные должны проводить регулярные инспекции с участием общественности, независимых специалистов, представителей местных властей. Нас же туда не пускают под предлогом секретности. Здесь нужно понимать, что завод в Горном — объект не секретный, а режимный, подлежащий строгому контролю со стороны общественности. К тому же у нас есть все основания не доверять военным. Во-первых, непонятны условия хранения переработанных веществ. Во-вторых, вообще неизвестен класс опасности веществ, полученных в результате переработки, они даже не сертифицированы. В-третьих, существует вопрос перевозки отравляющих веществ на переработку в Горный. Как она будет производиться? Кто должен давать разрешение? Скажем, сейчас мы знаем, что должны завезти на переработку отраву из Удмуртии — 16 тыс. тонн. Кто это решил? В общем, мы против того, чтобы превращать Саратовскую область в химическую свалку. А значит, завод необходимо немедленно закрыть.
В общем, в полемике вокруг завода в Саратове сегодня упражняются все, кому не лень. И очень похоже, что в скором времени этот экологический скандал выйдет на федеральный или даже международный уровень. Чтобы досконально разобраться в вопросе, чем так опасен комбинат в Горном, нам придётся вернуться в прошлое.
Подвиг генерала Капашина
2 мая 1997 года Борис Ельцин подписал федеральный закон «Об уничтожении химического оружия». Международная пресса с пафосом писала, что с этой минуты мир стал безопаснее. Россия одной из первых присоединилась к международной Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении. По ней наша страна уже к маю 2003 года должна была уничтожить примерно 1% своих отравляющих веществ...
16 августа 2002 года полпред президента в Поволжском округе Сергей Кириенко проводил совещание в Москве и много говорил о безопасности:
— Безопасность является абсолютным приоритетом. Мы должны быть на 100% уверены, что проводимые мероприятия должны соответствовать не только духу, но и букве закона.
Тогда мало кто обратил внимание на эту хитроумную фразу, тем более что журналистам он гарантировал: «Люди должны понимать, что на объекте им созданы все условия для работы и это абсолютно безопасно».
В начале декабря того же года в торжественной обстановке состоялся пуск первой линии завода. Начальник федерального управления по хранению и уничтожению химоружия генерал Валерий Капашин, «крёстный отец» завода в Горном (впоследствии благодарные жители назовут одну из улиц посёлка его фамилией), действительно мог гордиться собой в тот момент. Для того чтобы федеральный закон начал реально действовать, Капашину и его команде пришлось пройти очень многое, прежде всего сломить бешеное сопротивление «зелёных» и общественности. Словом, генерал, построивший завод в условиях экономического кризиса, совершил небольшой подвиг, позволивший нашей стране выполнить важнейшие международные обязательства: уже в первый год работы завода было уничтожено более 600 тонн отравляющих веществ первого класса опасности.
Завод работал без особой шумихи, в Горном была развёрнута широкая социальная программа, по крайней мере в печати для жителей вымирающего посёлка декларировалось очень многое. Когда-то в Горном были солончаки, но с прекращением добычи посёлок превратился в зону социального бедствия. Строительство завода было воспринято как надежда на выживание, поэтому появившийся в Горном культ личности Капашина вполне понятен. Тогда, в начале 2003 года, все были опьянены успехом и надеждами.
Но уже 19 февраля 2003 года на предприятии произошло первое аварийное отключение электричества. Сработали все аварийные системы безопасности, в течение 12 часов завод работал на трёх электродизелях: процесс уничтожения беспрерывный, его невозможно остановить. Тогда от серьёзной аварии спасло только то, что на заводе функционировала всего одна линия переработки и мощности дизелей хватило. О причинах же аварии официально не говорили вообще. Спустя некоторое время произошло ещё одно отключение электричества, о котором уже практически ничего неизвестно.
О нём вскользь сообщила лишь дежурная часть саратовского МЧС в одной из обычных сводок.
Самым занятным было то, что вторая авария произошла уже на формально закрытом объекте: ещё 27 февраля 2003 года было вынесено решение о приостановлении работы завода. Какие именно нарушения выявились тогда, до сих пор неизвестно, но, очевидно, они оказались весьма серьёзными, если было принято решение закрыть стратегически важный объект. Тем не менее первую очередь своих международных обязательств Россия выполнила, и до поры до времени о заводе в Горном перестали говорить.
В бой пошёл компромат
30 июня 2004 года с обвинениями выступила группа общественных экологических организаций. Сопредседатель Международного социально-экологического союза Святослав Забелин и директор общественного фонда «Гражданин» Максим Шингаркин представили общественности доклад «О неудовлетворительной работе Государственной комиссии по химическому разоружению РФ под руководством Сергея Кириенко».
— Анализ деятельности госкомиссии показал, что до настоящего времени не обеспечивается эффективная координация деятельности органов, ответственных за хранение и уничтожение химического оружия (ХО), — отмечают авторы доклада. — В настоящий момент идёт процедура ликвидации Росбоеприпасов и передачи дел в Федеральное агентство по промышленности, в ходе которой происходит планомерное уничтожение части отчётной финансовой документации, что затруднит проведение в дальнейшем проверок целевого расходования бюджетных и иностранных средств, направленных на уничтожение ХО и израсходованных под контролем Госкомиссии.
Также отмечалось, что из-за постоянного сокращения финансовой помощи со стороны западных стран, вызванного непрозрачностью расходования поступающих средств на химическое разоружение, возросли расходы, финансируемые из федерального бюджета... Авторы доклада указали на то, что Госкомиссия способствовала заказу избыточных исследований, которые привели к нецелевому расходованию средств, обеспечив исключительно бумажную отчётность.
— При попустительстве Госкомиссии в ходе производства технологически сложного оборудования практически не осуществлялся реальный контроль качества со стороны заказчика, — отмечено в докладе. — Так, в ходе предпусковой проверки оборудования линии по уничтожению иприта на объекте п. Горный брак составил до 70% отдельных узлов и агрегатов, что потребовало повторного их заказа и изготовления. По мнению экологов, «в результате неэффективного расходования средств остаются нерешёнными вопросы безопасности и развития социальной инфраструктуры регионов, связанных с ХО» Также в этом докладе указывается, что граждане не обеспечены костюмами химзащиты, сигнализацией в случае опасности, фактически не реализуется их право на специализированное медицинское обслуживание.
Стоит заметить, что в то время шла активная антикириенковская кампания, а потому неудивительно, что доводы экологов попросту растворились в ней. Но на самом деле вопросы, поднятые в докладе, весьма серьёзны. Уничтожение химического оружия — это мероприятие первой категории опасности. Последствия аварии здесь могут быть такими же серьёзными, как и в Чернобыле. К тому же роза ветров в районе Горного такова, что яд понесёт прямо на Саратов. Как это вообще может быть — 70% брака оборудования такого производства?! Но как только атака против Кириенко закончилась, злосчастный завод продолжил спокойно работать.
Бомба без последствий
Реальные доказательства опасности ситуации появились лишь совсем недавно. Летом этого года вокруг Горного вновь поднялся шум: в Саратов на демонстрацию приехали жители посёлка с требованием выплатить положенные им по закону льготы. Как выяснилось, военные не выполнили большей части социальных обязательств, а ФЗ № 122 от 22 августа 2004 года в части о монетизации льгот лишил сельчан немногих оставшихся льгот. Губернские власти попытались оперативно заглушить стихийный протест жителей, но «опоздали»: к оппозии жителей Горного присоединился вице-спикер областного парламента Вячеслав Мальцев. Он-то и передал «Версии» акт проверки завода в Горном, проведённой в мае 2005 года Ростехнадзором. Этот документ представляет собой самую настоящую бомбу, которая в ближайшее время может рвануть под Саратовом.
Начать нужно с того, что в 2002 году объект должен был пройти три обязательные экспертизы: промышленной безопасности (её проводит Ростехнадзор), государственную экологическую экспертизу (бывшая Госкомэкология, а теперь — Росприроднадзор) и санэпидемиологическую (бывшее МЗ России, а теперь — Роспотребнадзор). Без положительного заключения хотя бы одной из этих экспертиз эксплуатация любого промышленного объекта запрещена. А в случае с Горным завод должен был пройти ещё и общественную экологическую экспертизу, назначенную правительством области. Более того, подобные проверки должны проходить перед пуском каждого цеха.
Так вот в акте Ростехнадзора, который специально для нас, неспециалистов, растолковал один из лучших российских специалистов в области экологического права, профессор, доктор юридических наук Назир Тагирович Разгельдеев, насчитано 26 нарушений. Из них пять — прямые нарушения федеральных законов, то есть это подсудное дело, сфера разбирательства прокуратуры. Так, под пунктом 2 в этом акте значится: «Федеральное управление... по хранению и уничтожению химоружия... не имеет лицензии на эксплуатацию опасного производственного объекта». Это значит, что завод в Горном вообще не имели права запускать. Представляете, объект первой категории опасности работает незаконно уже три года! Но здесь возникает резонный вопрос: почему у предприятия нет лицензии? Ведь там прекрасно понимают, что без неё нельзя, так что, похоже, её просто не смогли получить. По словам профессора Разгельдеева, скорее всего завод не прошёл экспертизу промышленной безопасности.
Вообще, акт Ростехнадзора и комментарий г-на Разгельдеева рисуют ужасную картину. Во-первых, на заводе в Горном смертельно опасное оружие уничтожается по непроверенной (!) технологии. Во-вторых, там работает оборудование с приблизительно (!) рассчитанной степенью надёжности. В-третьих, допущены серьёзные ошибки в проектировании, ведущие к совершенно неизвестным последствиям (и это при работе с мышьяком!). В результате печи, где идут реакции с опасными для жизни реагентами, перегреваются так, что находиться в этих помещениях опасно. У некоторых из контрольных приборов вообще нет шкалы максимальных показаний, когда можно ждать взрыва. И так далее...
Химический таймер уже запущен
— Судя по этому акту, на объекте сложились условия, схожие с теми, что привели к аварии Чернобыльской АЭС, — утверждает профессор. — Там случился отказ управляющей процессом автоматики и проявилась полная неподготовленность персонала. Здесь то же самое — в акте констатируется, что ряд грубых просчётов может привести к отказу управления процессом. И плюс вопиющая безответственность в вопросе подготовки сотрудников, в некоторых цехах отсутствуют даже инструкции по технике безопасности. То есть, случись что, люди просто не будут знать, как действовать. При этом отмечу, что Чернобыль рванул из-за фатальной ошибки при наличии всех экспертиз и строжайшей техники безопасности. А в случае с Горным об этом и говорить не приходится.
Почему я должен верить военным на слово? — горячится депутат Мальцев. — Я требую от них допустить на объект независимых экологов, они отказываются. И это при таких сумасшедших нарушениях! У них, я в этом уверен, полный бардак! Завод этот— настоящая бомба, и когда он рванёт, неизвестно. Я думаю, в любой момент!
На шумиху вокруг завода весьма оперативно отреагировал губернатор Ипатов. Он немедленно выехал в Горный, где совещался с военными, уговаривал жителей, много шутил. А под конец совершил совсем уж популистский жест — залез с лопатой на огород местного жителя и собственноручно накопал там ведро картошки. Её он прилюдно пообещал скормить г-ну Мальцеву: мол, пусть убедится, что с экологией в Горном всё в порядке.
— Понимаешь, это мы профаны в технических вопросах, — отвечает губернатору Мальцев. — А Ипатов-то ведь бывший директор Балаковской АЭС, он знает все эти вопросы досконально. И он видел этот акт. И после всего этого такую показуху устраивать?
«Ресурс» в области, что и говорить, задействован нешуточный. В итоге разговор с профессором Разгельдеевым мы вели в машине, выехав в чистое поле. Минут через 10 за нами пристроился «жигуль» — по всем признакам «прослушка» (тонированная и утыканная антеннами).
Что ж, химический таймер под Саратовом уже запущен. Остаётся только дождаться, когда он сработает. И заблаговременно запастись средствами химзащиты. Так, на всякий случай... "
|
