|
В последнее время крепнут голоса и тех, кто настаивает на крнтроле в Интернете, и тех, кто решительно против этого. Масла в огонь подлили два судебных решения, появившиеся почти одновременно: американское - в пользу свободы и британское - за цензуру.
"Выходит, по разным берегам Атлантики взгляды на свободу различаются", - заключала английская "Гардиан". И это различие в подходах к предмету, который остается святым для обоих англосакских народов, касается не чего иного, как Интернета.
Верховный суд США в прошлом году подтвердил право держателей помещать на своих серверах все, что им заблагорассудится. Британцев это задело, тем более что месяцем раньше у них было принято противоположное решение. А именно: английские законодатели поставили действующие в Интернете компании на одну доску с издателями периодики, - не исключая ответственности за содержание публикаций.
Пока Всемирная сеть служила средством коммуникаций для научной элиты, полная свобода не вызывала сомнений. Те, кто продолжает защищать ее и теперь, часто забывают, что прежние пользователи как само собой разумеющееся соблюдали известные правила, благодаря которым новое СМИ никому не мешало и никому не угрожало.
Эта этика и эти правила стали весьма условными с того момента, когда в Сеть двинулась коммерция и началось ее превращение в средство подлинно массового пользования. Пропаганда нетерпимости и насилия, подрывные религиозные секты, террористы, торговля наркотиками и порнография самого грубого пошиба - все это сегодня тоже Интернет. И многим, понятно, не по душе, что вещи, которые остаются табу для обычных масс-медиа, в Сети творятся как ни в чем не бывало и абсолютно безнаказанно.
Однако защитники неограниченной интернетовской свободы настаивали на своей правде. Любая цензура, подчеркивали они, представляет посягательство на священные права человека и легко может стать злоупотреблением. В разных странах разворачивались кампании против попыток контролировать Сеть, против вмешательства в содержание сообщений, скажем к примеру, электронной почты.
В США по ходу дела состоялось несколько судебных процессов, касающихся правового оформления ответственности за содержание серверов. Многим помнилось, что еще в 1996 году вступил в силу закон о коммуникациях, составной частью которого служил небезызвестный "Communication Decency Act". Акт предусматривал, что гражданин США, распространяющий материалы, которые могут быть квалифицированы как подстрекательские или непристойные, может быть осужден на два года тюремного заключения или присужден к штрафу до 250 тысяч долларов.
Против этого и направлялся протест пользователей Интернета, за спиной которых, впрочем, стояло немало солидных компьютерных компаний, включая "Microsoft". Протесты не прошли бесследно: три месяца спустя трое судей федерального суда провозгласили строгую норму неконституционной. Сторонники цензуры не собирались сдаваться, год спустя дошли до Верховного суда, но там дело проиграли.
Понимай так, что Верховный суд подчеркнул решимость США защищать Интернет как территорию неограниченной вольницы. Но это далеко еще не предел. Большая часть "остального мира" смотрит на проблему иначе. А в электронном мире, не знающем границ, трудно было бы применять законы, выдвинутые властями национальных государств.
В Великобритании за контроль в Интернете поднял голос не кто иной, как ее всемогущество тайная служба М-6. По ее оценкам, в будущем Всемирная сеть - если останется без надзора - станет всемирной базой распространения преступлений всех мастей и видов. Примерно того же мнения придерживаются законодатели в Германии и некоторых других развитых странах. Но, несмотря на все это, сторонники безграничной вольности в Интернете не устают - с известной долей демагогии - твердить, будто к контролю в Интернете стремятся лишь тоталитарные и полутоталитарные страны.
Ясности ради надо напомнить, что на сегодняшний день полный государственный контроль над Интернетом введен в 20 странах (большую часть из них в самом деле трудно назвать демократическими). В Бирме, например, можно получить до 15 лет тюрьмы за получение или отправку "запрещенной информации". И это не пустая угроза. Правительство там опирается на некий Центр наблюдения в кибернетическом пространстве, который совершенно неприкрыто шарит у граждан по компьютерам и проверяет их содержание.
Еще 45 стран прибегают к частичному контролю над Интернетом. Чаще он направляется против порнографии, реже - против пропаганды нетерпимости насилия. Среди таких стран можно встретить и традиционно демократические, как, например, Австралия. Стало быть, проводить знак равенства между контролем в Интернете и тоталитаризмом можно лишь при солидной доле безответственности и невежества или же когда интерес кроется в чем-то совершенно ином, нежели судьба свободы.
Камень преткновения состоит в том, что для Интернета не существует национальных или государственных мер и масштабов. Торговцы запретным товаром могут легко и быстро перебрасывать свой бизнес туда, где законы помягче. При этом страны с более строгим режимом будут проигрывать от этого дважды: с одной стороны, их законы отрекомендуют себя беспомощными и бездействующими, а с другой стороны - держатели серверов (то есть свои граждане, избиратели и налогоплательщики) окажутся отрезанными от источника доходов.
Создается впечатление, что разобщенные попытки регулировать дела в Интернете шансов на успех не имеют. Нужна координация усилий. К Всемирной сети юристам наверняка придется подходить примерно так, как к нейтральным морским водам или космическому пространству. Осуществлять удастся лишь то, о чем сумеют договориться все.
|
