|
Зал разразился аплодисментами.
А ведь врачи обвинялись в приготовлении к убийству и в убийстве по предварительному сговору инвалида II-й группы Анатолия Орехова — чтобы потом использовать его органы!
...Перед чтением приговора большая толпа — подсудимые, а также их группа поддержки: близкие, друзья и сослуживцы, заметно нервничали. Людмила Правденко даже пришла на заседание с большой дорожной сумкой — на случай, если ее осудят и тут же возьмут под стражу. А ее начальница, Ирина Лирцман, привела с собой старенького отца, как оказалось, профессора-травматолога и орденоносца. Оба врача из 20-й больницы периодически угощали друг друга успокоительными таблетками.
Все места для публики оказались занятыми, и журналистам пришлось во время чтения приговора (а оно длилось более трех часов) толпиться у входа. У окна на двух отдельных скамьях устроились подсудимые. “Не дай Бог тут сидеть”, — вздохнул один из них. И тут какой-то мужчина закричал: “У меня в вашей “двадцатке” 15-летнюю дочь зарезали! Я документы покажу!” Приставы попытались его вывести, но он заявил: “У меня паспорт есть — я гражданин России”. И упрямо остался слушать приговор.
Как оказалось, послушать действительно было что. Суд не согласился практически ни с одним доводом обвинения.
“Нельзя сделать вывод о наличии в действиях подсудимых прямого умысла на убийство Анатолия Орехова”, — сказал судья. Суд не нашел, что подсудимые действовали из корыстной заинтересованности, рассчитывая получить вознаграждение. Судья привел цитату из показания свидетеля обвинения: “Любого реаниматолога можно купить за бутылку водки”. Но счел правдивыми доводы подсудимых и свидетелей, которые отрицали получение денег за изъятые органы. А данные оперативной “прослушки” (например, переговоров Марины Мининой, директора Центра органного донорства) в расчет не принял.
Суд признал также несостоятельными доводы следствия, что еще живому Орехову вводили специальные препараты для наркоза, и сослался на данные экспертизы, которые не обнаружила в организме Орехова этих препаратов — тем более что “медицинского запрета на их применение не существует”. А показания медсестер из бригады трансплантологов о том, что они вводили такие лекарства, счел недостаточными. Обсуждая вопрос о том, была ли у Орехова третья по счету и последняя остановка сердца, суд решил, что версия следствия о том, что ее не было, является необоснованной. Действительно, данные об этой третьей остановке сердца в истории болезни Орехова отсутствовали, но зато они были в компьютере. А компьютер следствие якобы не осмотрело (“МК” подробно писал об этом 6 августа 2004 г. “Заготовители почек”).
И даже доводы следствия, что Лирцман и Правденко организовали проход в реанимационное отделение травматологов из МКЦОД незаконно, суд отверг: “Их (травматологов) нельзя расценивать как посторонних лиц, так как “двадцатка” — базовая больница для изъятия органов”.
Однако суд, давая оценку показаниям судмедэксперта Жарова (подписанные им чистые документы о констатации биологической смерти и разрешение на трансплантацию, в которые оставалось только вписать фамилию Орехова, привезла в больницу Шагдурова), признал, что было допущено нарушение порядка работы судмедэксперта.
Напомним, гособвинитель просил суд приговорить Пятничука и Шагдурову к 9 годам лишения свободы, а Правденко и Лирцман — к 5 и 8 годам соответственно. Врачи обвинялись в приготовлении к убийству и в убийстве Анатолия Орехова в целях использования его органов. Лирцман и Правденко было также предъявлено обвинение в пособничестве к совершению преступления. А Ирине Лирцман — еще и в злоупотреблении должностными полномочиями. Все они находились на свободе под подпиской о невыезде. И вот теперь всякие ограничения их свободы отменены."
Представитель Мосгорпрокуратуры Александр Ремезов сразу заявил журналистам, что намерен опротестовать этот приговор."
Еще на эту тему:
Московские врачи не забирали почек у живых людей
Вчера закончились слушания скандального дела в суде
"- Врачи - убийцы! - В Мосгорсуд ворвался пожилой человек. - Дочь зарезали!
Дочь Николая Курочки умерла в больнице № 20 в 1995 году. Он считает, что врачи не боролись за нее до конца, потому что хотели пересадить почку девушки состоятельному человеку.
Приставы скрутили Курочку, а судья зачитал приговор по делу врачей той же больницы. 11 апреля 2003 года к ним в реанимацию поступил избитый до смерти 53-летний Анатолий Орехов. Видя, что шансы на спасение невелики, медики позвонили в Центр органного донорства:
- Есть почка!
Орехова, еще живого, готовили к «забору», когда в оперблок вломились муровцы и реаниматологи госпиталя ГУВД Москвы. Они отстранили гражданских от операции и начали сбор доказательств. Милиционеры знали, что почку обычно забирают у живого человека (так она лучше приживается), то есть, по сути, происходит убийство. Об этом им сообщил реаниматолог, пришедший на Петровку, 38, с рассказом о незаконных пересадках. Главное доказательство - бланки актов констатации биологической смерти с подписями судмедэкспертов. Туда вписываются фамилия пациента и время, а после этого (то есть после юридической смерти) почку можно забирать.
Поставив в реанимации скрытую камеру, прослушивая телефонные разговоры, муровцы готовили операцию. По ее итогам четверых врачей обвинили в «приготовлении к умышленному убийству по предварительному сговору», взяли подписку о невыезде. В ответ на это медики России прекратили пересадку органов, а пациенты из многолетней очереди на трансплантацию (500 человек) написали в «Комсомолку»:
«Для нас эта ситуация - смертельный приговор. Почему милиционеры или врачи решают: жить нам или умереть?»
10 августа 2004 года дело передали в суд. Главный обвиняемый (всего по делу проходили четверо медиков) - Ирина Лирцман, замглавврача больницы № 20. Прокуратура просила для нее 8,5 года тюрьмы. Лирцман до последнего момента реанимировала Орехова. Когда надежда исчезла, медики и позвонили в Центр органного донорства.
По слухам, больной платит за пересадку себе почки $40 000, хирурги получают за «забор» по $200.
- Лирцман подставили ее подчиненные. Они были недовольны ее активностью, новыми порядками, необходимостью больше внимания уделять пациентам, - сказала адвокат врачей Елена Антонова.
Свидетели-медсестры говорили, что органы «забирают» у живых, но доказательств у них нет. Суд счел показания свидетелей-медсестер недостаточными. Бланки судмедэкспертизы были, но они не доказывают убийства.
- Телефонные переговоры не подтверждают предварительный сговор врачей, их действия не были направлены на лишение жизни Ореховаѕ
Суд признал медиков невиновными за отсутствием состава преступления.
- Наша трансплантология в очень тяжелой ситуации, в этом году был всего лишь один «забор», - рассказала оправданная Ирина Лирцман. - Пытаясь спасти человека, которому нужен орган, мы все время думаем, не посадят ли нас.
Старший прокурор Мосгорпрокуратуры Александр Ремизов заявил, что опротестует решение Мосгорсуда."
Эдуард ВОРОТНИКОВ 02 марта 2005 г
|
