|
Что поставлено на карту
"Строптивый министр-либерал в последнее время слишком часто выступал с заявлениями, идущими вразрез с «генеральной линией» правительства и даже президента. Взять хотя бы историю с покупкой «Газпромом» «Юганскнефтегаза». Греф умудрился довольно жестко выказать свою позицию, хотя известно, что сделка проводится с фактического одобрения Кремля. После этого афронта Грефа в Белом доме чуть не списали со счетов: мол, судьба его решена самим премьером Михаилом Фрадковым. Версии на этот счет несколько разноречивы. По одной, премьер прямо предложил Грефу выбрать: или одобрение покупки «Газпромом» «Юганскнефтегаза», или немедленная отставка. И якобы глава МЭРТ посчитал необходимым сохранить за собой министерский портфель. Однако, по другой версии, события разворачивались совершенно иначе. Встреча Фрадкова и Грефа действительно состоялась, но об отставке речи не шло. И по понятным причинам так вопрос ставиться не мог. Греф считается членом либерального крыла «питерской» команды, и уволить его может только сам президент.
Как утверждает наш источник в правительстве, во время этой встречи Фрадков и Греф достигли консенсуса, устроившего обе стороны. Согласно постановлению правительства №44, которое в свое время подписал премьер Михаил Касьянов, представители государства в акционерных обществах (Греф — член совета директоров «Газпрома») обязаны голосовать согласно директивам и доверенности Минимущества РФ. А накануне встречи такую директиву, обязывающую представителей государства голосовать за одобрение приобретения «Газпромом» «Юганскнефтегаза», как утверждают наши источники в Белом доме, подписал Михаил Фрадков. Таким образом, одним выстрелом были убиты два зайца: Греф, имеющий отличную от других представителей правительства позицию по покупке «Юганскнефтегаза», по закону был вынужден подчиниться жесткой директиве Минимущества и таким образом «сохранил лицо». Другая же сторона получила долгожданное формальное согласие министра-либерала и полный карт-бланш на покупку «Юганскнефтегаза».
Вне конкуренции
Между тем отставка Грефа, если бы она состоялась, могла иметь далеко идущие последствия. И вряд ли этого не понимают в Кремле и Белом доме. С именем главы МЭРТ так или иначе связаны все либеральные реформы последних лет в России, он сегодня фактически единственный признаный на Западе «реформатор во власти», второй Чубайс. Отставка главы МЭРТ оказалась бы поистине медвежьей услугой для президента Путина.
Кроме того, утверждает наш источник в правительстве, президент, во-первых, ценит своего министра как профессионала, а во-вторых, он «не сдает своих» в угоду конъюнктуре. А в том, что сам Греф лично предан главе государства, сомневаться не приходится. Люди, близко знакомые с Германом Грефом, утверждают, что он превыше всего в жизни ценит мужскую дружбу, и в этом плане Владимир Путин якобы «вне конкуренции».
Впрочем, наш источник в Кремле уверен, что на самом деле опасность отставки Грефа была сильно преувеличена. Слухи о ней специально распускали представители некоего «ангажированного крыла» Белого дома. На самом же деле президент очень внимательно слушает своего соратника и пытается «осмыслить» его позицию. Тот факт, что 7 и 10 декабря Владимир Путин встречался и беседовал с Германом Грефом тет-а-тет, свидетельствует о том, что маятник качнулся в другую сторону. Говорят, что после этих бесед в Кремле в поведении Грефа появилась былая уверенность.
Кстати, о том, что «конъюнктура» в Кремле изменилась, свидетельствует и гибкое поведение лидера ЛДПР Владимира Жириновского. Ведь не столь давно на заседании Госдумы он предложил Грефу уйти в отставку добровольно, а спустя несколько дней, по слухам, уже отправил ему телеграмму с просьбой принять участие в качестве почетного гостя в 16-м съезде ЛДПР.
«Саботаж» в действии
Что же такое мог объяснить президенту глава МЭРТ? В последнее время создалось устойчивое представление, что Греф и его ведомство решительно противятся планам амбициозного экономического роста, сокращения бедности и др. Но, как утверждает источник в Белом доме, аналитика, исходящая из МЭРТ, имеют другую смысловую нагрузку: либералы правительства не то чтобы против удвоения ВВП, они твердят, что промышленная политика, ныне популярная в кабмине, к удвоению ни за что не приведет.
На взгляд нашего собеседника, роль государства как партнера для частного бизнеса должна заключаться в создании четких правил игры. Тогда бизнес без всякого «соучастия» государства, в том числе и финансового, отберет проекты и начнет реально удваивать ВВП.
Еще хуже государственные инвестиции и назначение «точек роста» в экономике. Самым одиозным случаем разбазаривания бюджетных денег (МБРР под гарантии правительства РФ), пожалуй, является строительство в Петербурге огромной ямы ценой в 70 млн долл. для РАО «Высокоскоростные магистрали России». После этого случая над российским правительством смеялись буквально все, кому не лень, утверждает наш источник, а бывший лоббист проекта — Алексей Большаков — до сих пор не наказан. А назначение точек роста, считают в МЭРТ, и вовсе чревато для АО «Российское государство» неконкурентоспособностью в мировом масштабе. Так, в свое время Иосиф Сталин почему-то решил, что за ламповыми технологиями будущее, а производство транзисторов развивать не обязательно. В итоге советская электронная промышленность (а теперь и российская) оказалась отброшенной на многие годы назад. Одним словом, если со стороны МЭРТ и проводится «тихий саботаж» нынешнего курса правительства, то он явно спровоцирован неудачным опытом прошлых лет.
Рейтинг под угрозой
Монополии для любого государства вредны. В МЭРТ полагают, что эта истина очевидна. К примеру, в США продолжается судебное дело против крупнейшей в мире корпорации «Майкрософт», инициированное американскими властями. В России же, как считает наш источник, в последнее время в сознание масс упорно вбивается мысль о том, что монополии — это благо, которое способно приумножить богатство государства. Однако этот тезис вовсе не бесспорен. Взять хотя бы тот же «Газпром». Вместо того чтобы развивать добычу и переработку газа, руководство монополии решило тратить деньги на приобретение энергетических активов. А для этого понадобится брать на Западе кредит в 10 млрд долл., чреватый для экономики и политики немалыми неприятностями.
Эти 10 млрд потом выплеснутся на валютный рынок, что не может не сказаться на укреплении рубля и растущей инфляции. К тому же если требования Федеральной службы по налогам и сборам будут удовлетворены, то «Газпрому» придется изыскать еще несколько миллиардов долларов для погашения долгов. Но самое главное даже не это. В случае превращения «Газпрома» в энергетическую олигополию цена на газ для потребителей с учетом расходов по «Юганскнефтегазу» заметно увеличится — «Газпром» вынужден будет перенести свои накладные расходы на население. Понятно, что в этом случае рейтинг президента имеет все шансы снизиться. Желают ли такого развития событий в Кремле? Вопрос явно риторический.
Некуда бежать
Когда в стране не проводятся важнейшие институциональные реформы, государство пытается «прорваться» за счет других направлений: налоговой амнистии, реформы политической системы, укрепления или ослабления национальной валюты, утверждает источник. Однако институциональные реформы (пенсионной системы, здравоохранения, образования) с точки зрения человеческого фактора могут принести обществу гораздо больше дивидендов, чем даже реформа политической системы.
Но проблема в том, что в мире пока нет успешной и законченной модели реформирования этих болезненных в социальном отношении отраслей. Реформа пенсионной системы идет в Чили уже 10 лет. В России же пенсионная реформа, едва начавшись в прошлом году, чуть было не оказалась загублена государственными чиновниками, поспешившими объявить об отрицательной доходности управляющих компаний. Главные реформы, считают в МЭРТ, должны способствовать конкурентоспособности граждан России на мировом рынке. А для этого деньги нужно вкладывать в переподготовку кадров не только для нужд госуправления, но и для отдельных секторов экономики. В этом смысле весьма показателен опыт Китая, который в свое время не пожалел скудных бюджетных средств на обучение студентов в ведущих западных вузах.
Кроме того, большую роль играет реформа правоохранительной и судебной систем. На днях, по слухам, главе Минэкономразвития позвонил министр торговли и промышленности Норвегии Берге Бренде и попросил российского коллегу вмешаться в ход преследования налоговыми органами компании «ВымпелКом». И подчеркнул, что ухудшение инвестиционного климата в России прежде всего связано не с экономической ситуацией, а с политическими рисками.
Греф уверен: государство должно определиться — либо оно проводит реформы до конца, либо за них не берется. Хотя очевидно, что дело не в том и борьба под ковром идет за то, кому и какие реформы поручат проводить. В то время как гражданам России нужны не мучительные социальные эксперименты, а новые рабочие места и рост благосостояния. Герман Греф уверен, что реформы ему по плечу. Удалось ли ему наконец довести эту идею до президента, покажет ближайшее будущее. Пока же власть находится в мучительном размышлении и неустойчивом, почти паралитическом равновесии."
|
