|
На прошедшей неделе получила высочайшее (на уровне президента) одобрение финансовая операция, которой аналитики уже присвоили статус "сделки года". Государство обменяет акции нефтяной госкомпании "Роснефть" на акции дочек "Газпрома". В результате создается колоссальная нефтегазовая корпорация под полным госконтролем: "Роснефть" станет подразделением "Газпрома", а контрольный пакет акций последнего (50 % плюс одна акция) наконец-то окажется в руках государства. После чего рынок акций "Газпрома", имевший двойное регулирование, будет открыт для иностранцев. Именно под видом либерализации газового рынка и докладывал премьер Фрадков президенту новость о слиянии компаний. Однако резоны инициаторов объединения могут выходить далеко за рамки заявленных целей. Об этом "МН" рассказал член политсовета партии "Яблоко", специалист в области ТЭКа Алексей МЕЛЬНИКОВ.
- Насколько плодотворна идея объединения "Газпрома" и "Роснефти"?
- Судите сами: обе компании, на мой взгляд, являются весьма проблемными с точки зрения корпоративного управления. Теперь их сливают в одну. Решение довольно странное: создается своеобразный Франкенштейн из полумертвых кусков.
- Решение об объединении подается как шаг к либерализации рынка газа. Это действительно так?
- Если будет существовать единый рынок акций "Газпрома" и иностранные инвесторы получат доступ к нему, тогда это абсолютно правильное решение. Однако для полной либерализации рынка газа требуется другое. Речь идет о том, чтобы независимые производители газа - в частности, крупные нефтяные компании (такие, как ТНК и ЮКОС) получили доступ к системе магистральных газовых трубопроводов. Объединение "Газпрома" и "Роснефти" никак не решает этот вопрос, а значит, и не делает рынок менее монополизированным.
- Известно, что государство - плохой собственник. Может, для повышения эффективности этих компаний их надо было не объединять, а приватизировать?
- Мне кажется, это было бы правильно. Если брать структуру нашей нефтяной промышленности, то в начале 90-х годов была сделана ставка на вертикально-интегрированные компании. И модель оказалась вполне эффективной: появилось несколько крупных компаний, конкурирующих между собой. И в этой логике я бы считал правильным, чтобы "Роснефть" была приватизирована отдельно, без всякого вливания в "Газпром". Но в дело вмешалась политика, и принято другое направление действий. Главой совета директоров "Роснефти" недавно назначен Игорь Сечин из Администрации президента. Алексей Миллер, глава "Газпрома", тоже, как известно, креатура лично Путина. Так что, видимо, решили создать из "Газпрома" и "Роснефти" суперкомпанию, находящуюся непосредственно под контролем Путина и его ближайшего окружения. Здесь сложно говорить о какой-то экономической логике. Хотя не исключено, что в дальнейшем люди, получившие контроль над этой компанией-монстром, попытаются ее так или иначе приватизировать. Естественно, с пользой для себя.
- Как вы относитесь к версии о том, что альянс "Газпром" - "Роснефть" создается для того, чтобы передать поверженный ЮКОС в "правильные руки"?
- Это похоже на правду. Моя позиция давно известна: все, что вытворяют власти с ЮКОСом, возмутительно. Это просто экспроприация частного бизнеса. И сейчас, накладывая арест на счета ЮКОСа и отбирая у нее лицензии на добычу нефти, власти пытаются максимально занизить стоимость компании, чтобы продать ее по дешевке тому, кому надо. По-видимому, под ковром идет очень серьезная борьба за то, кому достанутся нефтедобывающие активы ЮКОСа. Вполне возможно, что к роли их счастливых обладателей как раз и готовят альянс "Газпрома" и "Роснефти".
- Следует ли из этого, что новый газово-нефтяной монстр может послужить достойным "запасным аэродромом" для Владимира Путина после 2008 года?
- Проблема Путина и его окружения заключается в том, что они совершили большое число действий, которые требуют, по крайней мере, пристального расследования. Например, в отношении того же ЮКОСа, в разгроме которого, на мой взгляд, существует явный корыстный мотив. Понятно, что для Путина главный вопрос - как обезопасить себя после того, как закончится президентский срок. И тут возможны разные модели поведения. Например, "модель Лукашенко" - третий срок через референдум и изменение Конституции. Или вариант с преемником, когда пост президента будет передан доверенному человеку, типа Сергея Иванова. В последнем случае Путин может удалиться от государственных дел на руководство большим бизнесом. И тогда вариант построения "запасного аэродрома" кажется вполне оправданным.
|
