|
Намечавшееся на 15 июня заседание смешанной контрольной комиссии (СКК) по урегулированию конфликта в Южной Осетии так и не состоялось. Грузинская сторона предлагала провести заседание в Тбилиси, но оппоненты в лице сопредседателя СКК, министра по особым делам Республики Южная Осетия Бориса Чочиева отвергли это предложение: «Очередная встреча возможна только после выполнения договоренностей, достигнутых на предыдущем заседании, 2 июня, -- заявил г-н Чочиев корреспонденту газеты «Время новостей». -- Встречи ради встреч не нужны. К тому же с самого начала грузины прекрасно знали, что заседание в Тбилиси невозможно». Тем временем ситуация в зоне конфликта накаляется с каждым днем.
Столица Южной Осетии город Цхинвал расположен на дне громадной чаши, по краю которой проходит главная магистраль, связывающая республику с российской Северной Осетией, «Транскам». Чтобы попасть в город, спустившаяся с перевала машина должна проехать через четыре грузинских села -- Кехви, Курта, Ачабети и Тамарашени. Водители-осетины, которые обычно довольно охотно соглашаются возить пассажиров из Владикавказа в Цхинвал, теперь долго сомневаются, прежде чем отправиться в вояж. В обеих осетинских столицах циркулируют грозные слухи о машинах, перехваченных жителями этих грузинских сел. И, уже решившись на поездку, таксисты стараются преодолеть участок трассы от перевала до цхинвальской окраины на максимальной скорости.
Но и на скорости нетрудно заметить развешенные на столбах новые красно-белые флаги Грузии и прогуливающихся по улицам грузинских военных, по всей видимости не относящихся к миротворческому батальону -- без специальных знаков отличия, лишь с флажками св. Георгияса на рукавах.
Цхинвал начинается прямо за окраиной последнего из грузинских сел. Вот последний фонарный столб с красно-белым знаменем, повешенным повыше, чтобы не сорвали, а уже через 100 метров -- здоровенный подсвеченный билборд с российским двуглавым орлом, триколором и портретом российского президента: «Владимир Владимирович Путин -- наш президент». Сбрасывая скорость, водитель с облегчением вздыхает, показывает на плакат и спрашивает: «Нравится? У грузин глаза выпали, когда они этот плакат увидели!»
Подсвеченных плакатов с изображением российского президента в Цхинвале несколько, и с наступлением сумерек их подсветка -- самый яркий источник света во всем городе. Лампочки в витринах кафе и магазинов, уличные фонари и окна домов светятся вполнакала, желтым тусклым светом. В большинстве жилых домов свет на ночь вообще отключают -- платить за электроэнергию многим просто нечем, приходится обходиться свечами и керосиновыми лампами. Обычно свет выключают в 11 вечера, но сейчас идут трансляции с чемпионата Европы по футболу, и энергетики дают гражданам возможность «доболеть» до конца. Дело не столько в любви властей к спортивным зрелищам, сколько в желании обеспечить большую безопасность и спокойствие: по крайней мере можно быть уверенным, что до окончания трансляции никто не выйдет на улицу.
Внешних признаков войны на улицах пока не видно -- нет ни техники, ни вооруженных людей. Но тревога висит в воздухе. Местные жители говорят, что потихоньку стараются отправить детей в более безопасные края, за хребет. Сами уезжать не торопятся, но вспоминают ракетные обстрелы 1992 года, следы которых до сих пор видны в городе: повсюду стоят сожженные и разрушенные дома. В основном это дома грузин, ушедших из Цхинвала во время конфликта, -- их некому было восстановить.
Одна из таких руин -- без окон, с пробитой снарядами кровлей -- бок о бок с жилым домом, в котором живет 47-летняя Татьяна, русская женщина, потерявшая на той войне мужа. Сама она говорит, что уже не в том возрасте, чтобы начинать все сначала, да и продать дом так, чтобы можно было купить себе надежные четыре стены где-то в России, у нее не выходит. С Таниного огорода хорошо видно черное пыльное нутро разрушенного соседнего дома. «Они одно время хотели его продать, тысячи за две с половиной, -- рассказывает Татьяна. -- Но теперь уже не хотят продавать. Рассчитывают вернуться».
Сама Татьяна с грузинами дружит, у нее есть подруги и в Цхинвале, и в Тамарашени. Подруги эти, как очень многие в Южной Осетии, промышляют торговлей: до недавнего времени они могли иметь свой кусок хлеба, покупая дешевые продукты в России и продавая их чуть дороже в прилегающих грузинских районах. Но с конца мая грузинские власти внезапно озаботились контрабандой -- и торговля прекратилась. Некоторые оптовые рынки просто закрыты уже две недели. Платить пошлины в грузинскую казну местные торговцы, судя по всему, были не против, в таможню даже очереди выстраивались. Но она отчего-то закрылась, не проработав и недели. «Они не для того ее открывали, чтобы пошлины собирать, -- возмущается грузинская торговка с оптового рынка «ТЭК», закрытого с 26 мая. -- Это все по политике. А что я моему ребенку скажу? Мой ребенок вашей политикой сыт не будет!»
По словам южноосетинского министра по особым делам Бориса Чочиева, от «противоконтрабандной» блокады страдает сама Грузия: еще недавно благодаря цхинвальским рынкам мешок муки стоил там 350--400 руб., а сейчас цена взлетела до 1200. Министру даже известно о выступлениях недовольного ростом цен грузинского населения в соседнем Гори. Но самое неприятное для южноосетинских властей -- продовольственная блокада осетинских сел, находящихся в зоне ответственности грузинского миротворческого батальона, к югу от города и селения Тквиави. «Там не меньше трех тысяч человек, -- рассказывает министр, -- и туда вообще не пропускают продовольствие. Формально они считают контрабандой все, что больше мешка муки. Но в последние дни на постах изымается все подчистую -- у одного человека, ехавшего к матери, отобрали пакет макарон».
Вчера стало ясно, что ситуация с продуктовой блокадой в любой момент может перерасти в открытый конфликт. Южноосетинские власти считают незаконными досмотры и конфискацию продовольствия и полагают, что положение требует их вмешательства. Накануне ночью на один из постов, расположенный в Эредви, приехал спецназ МВД республики. По некоторым данным, спецназовцы даже вступили в перестрелку с грузинами, и от большого столкновения их удержал только приезд командующего миротворческими силами в зоне конфликта генерала Святослава Набздорова. Русский генерал в буквальном смысле растащил противоборствующие стороны и предложил утрясти разногласия в течение следующего дня.
Генерал-майор Святослав Набздоров, под командой которого служит лучший зарубежный гарнизон российской армии, готовится оставить должность -- положенный срок истек еще в мае, и соответствующий приказ министр обороны подпишет вот-вот. «Я думаю, если бы я прямо сейчас объявил, что хочу отсюда уехать, грузинская сторона обеспечила бы не один, а целых два самолета, -- смеется генерал. -- Но некоторое время я еще здесь побуду». Он рассказывает, как 1 мая фактически спас жену грузинского президента Сандру Рулофс, решившуюся отправиться с гуманитарной миссией в лежащие на «Транскаме» грузинские села: «Она решила лететь на вертолете, хотя президент Кокойты предупредил, что отдаст приказ сбивать все вертолеты, которые появятся в южноосетинском воздушном пространстве. Пришлось срочно принимать меры. Хотя мне до сих пор непонятно, кому вообще могло прийти в голову послать женщину в зону конфликта».
Генерал не разделяет близкое к панике возмущение южноосетинских чиновников в связи с появлением в зоне конфликта новых грузинских солдат и офицеров. У него нет данных о наращивании грузинских сил в зоне ответственности грузинского батальона, хотя его люди ежедневно совершают контрольный объезд всех позиций миротворцев. Но генерал подтверждает, что грузинская сторона так и не выполнила обязательств о снятии дополнительных постов, которые были развернуты 20 мая без согласования с СКК и объединенным командованием, и выводе дополнительных сил внутренних войск МВД Грузии. «Любое перемещение сил в зоне конфликта должно производиться только с согласия СКК, -- объяснял генерал Набздоров корреспонденту газеты "Время новостей". -- А они, когда открывали эти дополнительные посты, просто прислали мне уведомление». И генерал показывает коротенькое письмо, подписанное уполномоченным президента Грузии в регионе Шида Картли Михаилом Карели. Письмо русскому командующему написано с ошибками и начинается словами: «Вставим Вас в известности...» «Я им вставлю, -- улыбается генерал. И для корректности добавляет: -- Они мою фамилию каждый раз по-новому пишут. Если подать в суд за оскорбление, не расплатятся».
Сейчас самому Святославу Набздорову приходится отвечать на претензии грузинской стороны. Ее представители утверждают, что в ночь на 12 июня, накануне Дня независимости России, который, к слову, отмечался и в Южной Осетии, на территорию непризнанной республики вошла российская армейская колонна из 170 грузовиков. Несмотря на полученные опровержения со стороны командования миротворцев, командования Северо-Кавказского военного округа, федерального командования и президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты, грузины продолжают искать оружие и технику, привезенную таинственным караваном.
На крыльце штаба грозно нахмуренный офицер грузинского МВД, воинственно расставив ноги, требует у командующего предоставить ему возможность посетить цхинвальский консервный завод -- проверить, не спрятаны ли там таинственные грузовики. Из-за широкой спины грузина опасливо выглядывает тщедушный чех -- военный наблюдатель миссии ОБСЕ. Несмотря на то что ОБСЕ уже заявила об отсутствии претензий к российским миротворцам, генерал Набздоров отправляет с гостями штабную «ниву» и велит офицеру сопровождения показать все, что господа захотят увидеть. Спустя полчаса инспекторы возвращаются, сопровождающий в их присутствии докладывает командующему: «На консервном заводе техники и подъездных путей не обнаружено». Генерал спрашивает у хмурых гостей, куда им еще угодно проехать, и предупреждает: «Говорите сразу: сегодня последняя возможность, завтра уже никого никуда возить не буду. Кроме вашего министра обороны». «Обеспечим», -- неприветливо обещает грузинский наблюдатель.
О российской колонне между тем ходят легенды. Местные жители очень хотят верить в то, что она была. Ведь для них это означает, что Россия решила им помочь. По словам осетин, живущих рядом с грузинскими селами, уже само появление слухов об усилении российского присутствия утихомирило их возбужденных соседей. «Во всяком случае Россия не должна нас бросать, -- говорит цхинвальская журналистка Инга. -- Иначе зачем было обнадеживать людей?»
Инга и большинство ее соотечественников уверены, что в Цхинвале аджарский вариант не пройдет. По словам министра Бориса Чочиева, 96% жителей Южной Осетии -- граждане России. Российские паспорта, говорит министр, есть и у большинства живущих в республике этнических грузин. «Америке наши яблоки не нужны», -- сказал как-то Чочиеву один местный грузинский старик. К гуманитарным акциям грузинского правительства, о которых круглосуточно рассказывает грузинское телевидение, в республике относятся иронически: «Как они могут нам обещать пенсии, если в Тбилиси люди их годами не получают?»
Правда, среди местных есть и те, кто согласен: в войне Грузия не заинтересована, зато с помощью экономической блокады вполне может заставить республику сдаться -- если не летом, то ближе к зиме, когда окончательно закроются перевалы и объездные дороги. Но таких «прагматиков» немного. Большинство вспоминает ужасы первой войны и... готовится к следующей. Парадоксальное высказывание, которое в эти дни можно слышать и в Цхинвале, и во Владикавказе: «Будем надеяться, что будет война». Во Владикавказе снова собираются добровольцы, сражавшиеся с грузинами на юге 12 лет назад.
Воевать Южная Осетия готова за окончательное отделение от Грузии и возможное присоединение к России -- хотя последнюю цель разделяют не все даже среди самых горячих сторонников силового решения. Призрак войны, в которой действительно не заинтересованы ни Россия, ни Грузия, с каждым днем обретает все более четкие очертания. Система гарантий мира, созданная Дагомысскими соглашениями 1992 года, рассыпается на глазах: лишние посты и дополнительные силы, размещаемые грузинской стороной в зоне конфликта в обход СКК, перечеркивают сам смысл трехсторонней процедуры согласования. «Упорное игнорирование грузинской стороной решений СКК от 2 июня можно расценить как выход из объединенного командования, -- говорит Борис Чочиев. -- А ОБСЕ хоть и признала, что ее военные наблюдатели не фиксировали никаких нарушений с российской или осетинской стороны, занимает явно предвзятую позицию».
Похоже, единственным, кто сохраняет спокойствие среди этой бури эмоций на грани войны, остается командующий миротворцев, которому по должности полагается удерживать дерущихся от дурного усердия. «Всякое, конечно, может быть, -- философски замечает генерал Набздоров. -- Но внезапно здесь ничего не начнется».
|
