|
Именно так: перевернулись, кувыркнулись в обратную сторону, большинство депутатов Народного хурала Бурятии под нажимом кремлевской и собственной, бурятской, администрации. Самым прогнутым, разумеется, оказался бурятский президент Потапов. А как же: раз Москва приказала, значит, надо ра портовать «бу сде»... Отрапортовали. Курам на смех.
Вы только представьте, как проходило это переголосование. Ну то что внеочередную сессию хурала созвали с единственным вопросом в повестке дня — об отмене решения, принятого 19 ноября, — понятно. Слово снова взял уже известный нашим читателям предприниматель Гейдебрехт. На этот раз он предложил голосовать открыто и поименно.
Как же выглядело это «открытое и поименное» голосование, по словам возмущенных и униженных этой процедурой очевидцев? А просто как в средние века. В президиум воссели президент Потапов и председатель хурала Семенов. Депутатам было приказано разложить карточки по трем кучкам: в одну — кто за, в другую — кто против, а посерединке — кто воздержался. И понесли они свои карточки один за другим к столу президиума, и покорно сложили, прогнувшись под пристальным взглядом надзирателя, простите, президента, в ту кучку, где плюсовались голоса за отмену собственного решения о назначении Скуратова представителем народного хурала в Совете Федерации. Сами себя перечеркнули.
Одни из них при этом преданно смотрели в глаза президенту, другие вообще не поднимали глаз, но были и третьи, которые с прямой спиной шли как на эшафот, но голосовали за прежнее решение. Не знаю, какая административная судьба их ждет, но то, что в глазах своего народа они остались честными и смелыми людьми, совершенно очевидно. Увы, их оказалось слишком мало:всего пять человек. В Бурятии их уже называют «пятеро смелых», и секретарь рескома КПРФ Республики Бурятия Сергей Будажапов сказал нам по телефону, что все итоги поименного голосования будут обнародованы в местной партийной печати. И тогда люди узнают их имена.
Вот так сегодня открытость и поименность становятся бичом в руках административных надсмотрщиков, и это характерно не только для На-родного хурала, но прежде всего — для Государственной думы. Не случайно передавать «передовой опыт» антиконституционного подавления одной властной ветвью — исполнительной — другой ветви — законодательной — прибыли из Москвы депутаты от «Единства» и ОВР, а руководители прокремлевских фракций Пехтин, Райков, Морозов и Володин даже прислали в далекую Бурятию свои реляции с призывом «прокатить» Скуратова. Ну, их опыт по части превращения законода-тельного, представительского органа власти в механическую машину для голосования по кремлевской указке хорошо известен. Теперь они могут отрапортовать, что успешно передали его в Бурятию.
Вот как рассказал о ситуации накануне этой сессии Сергей Будажапов:
«Стыдно было слушать президента Потапова. Он стал говорить о том, что на него никто не давил. Но мы же присутствовали на прошлой сессии, помним, да и в стенограмме есть слова и его, и других правителей республики о том, что у них уже голова пухнет от московских звонков. Во всех СМИ республики только и говорили о том, что Юрий Скуратов не может быть представителем Народного хурала в Совете Федерации. Мол, даже координационный Совет женщин при президенте Бурятии выступил против этого! Постоянно озвучивались обращения руководителей прокремлевских фракций в Госдуме Пехтина-Володина-Райкова-Морозова. Мне же, депутату Государственной думы, вопреки закону, не дали слова ни в эфире, ни в прессе. Не огласили и письмо Геннадия Зюганова, хотя он руководит не менее крупной фракцией в ГД, чем названные мной подписанты, — только на сессии оно было роздано нами депутатам. Кроме того, просто нагло проигнорировали волю 280 тысяч ветеранов войны и труда, республиканский Совет которых выступил против пересмотра принятого 19 ноября решения, оно нигде не было озвучено, ветеранов лишили права гласности, точно так же, как лишили голоса и членов республиканского отделения Народно-патриотического союза России, куда входит почти каждый второй житель республики,— заявление НПСР также не получило выхода ни в эфир, ни на страницы газет. Зато буквально каждые полтора часа над республикой гремели голоса членов Совета Федерации Маркелова и Назарова, не имеющих к республике никакого отношения, но убеждающих народ в том, что ни в коем случае нельзя направлять в Совет Федерации нашего земляка Юрия Иль-ича Скуратова. В общем, вакханалия была полная. И это только подливало масла в огонь. Народ вышел в пи-кеты перед зданием народного хурала с требованием избрать Скуратова, даже в общественном транспорте люди обсуждали эту проблему и возмущались таким насилием над волей депутатов и вообще над здравым смыслом. Думаю, что все это значительно прибавило Юрию Ильичу симпатий в Бурятии»...
Кремлевской администрации по-казалось мало присутствия в Улан-Удэ для контроля над ситуацией од-ного из чиновников Главного территориального управления — Шемякина, ему на подмогу прибыл аж сам заместитель начальника управления Решетников. И в номере 231-м в гостинице, где они проживали, срочно установили аппарат прямой правительственной связи, чтобы те могли, видимо, буквально по часам информировать администрацию президента о ходе дел. Президент Потапов за это время успел отстранить от работы своих ближайших сотрудников — помощника и советника, никто не спал ночами от московских звонков. Одним словом, в течение этих нескольких суток атмосфера в столице Бурятии наиболее точно выражалась определением «утро в курятнике».
И после этого всего — представьте только комизм ситуации! — президент Потапов на внеочередной сессии убеждал депутатов, будто так надо для «сохранения стабильности», и задавался риторическим вопросом: почему мы не долж-ны уважать мнение Москвы?
Да должны, кто же спорит! Ведь это банальная истина: если рыльце в пушку перед собственным наро-дом, то ничего иного не остается, как уважать мнение начальства. А в сегодняшней России, включая Бурятию, разумеется, народ и власть всегда по разные стороны. Не совпадают их интересы и политические симпатии, вот в чем беда власти. А уж о народе-то и говорить не приходится! И любая попытка провести во власть человека, уважаемого за свою принципиальность, професси-онализм, достоинство, воспринимается властью как сигнал к атаке, к наступлению на любые нормы и законы.
Спокойно, убедительно и чуть иронично выступил на этом забавном действе Юрий Ильич Скуратов. Сказал, что мог бы принести республике немало пользы, и это было его единственной целью. Сказал, что будет следовать ей и дальше, обжалует неправовое решение хурала, основанное на неправовом же, постановлении прокурора республики Макеевского, и принципов своих менять не собирается. После его выступления галерка — журналистская галерка! — взорвалась аплодисментами. Депутаты понуро молчали. Наверное, не только говорить, но и аплодировать им уже запрещено. А вот думать, интересно, тоже уже возбраняется?
|
