|
Государственные краткосрочные облигации (ГКО) были учреждены в феврале 1993 года решением Правительства и Верховного Совета РФ. Это были бездокументарные и ликвидные ценные бумаги со сроком обращения в 3, 6 и 12 месяцев и номиналом в 1 миллион рублей. Иностранцы (нерезиденты) не имели права приобретать ГКО. Банк России продавал ГКО существенно ниже номинала, но Минфин выкупал их позднее по номиналу. Доход по ГКО мог быть или высоким, или очень высоким, так как при низких доходах резидентам было выгоднее покупать валюту. Обычная прибыль по ГКО даже с учетом инфляции не снижалась ниже 30 проц. годовых, но могла подниматься до 100 проц. и даже выше.
Рынок ГКО постоянно расширялся, ибо доходы здесь были очень велики. Однако щедро расплачиваясь с держателями выходящих в тираж ГКО, государство отдавало им лишь часть денег, выручаемых от продажи все новых серий. Именно эти признаки - короткие сроки обращения, высокая прибыль при погашении облигаций, средства для которой черпались не из бюджета, а за счет притока все новых и новых покупателей, - придавали операциям по ГКО форму опрокинутой пирамиды. В сущности, это была классическая финансовая пирамида, которую строили не частные лица, а государство.
Уже в 1995 году в системе ГКО появились тревожные симптомы, когда доходов от размещения новых серий не хватало на погашение вышедших в тираж. А между тем впереди были выборы и в Думу, и на пост Президента. Нужно было срочно найти новые источники заимствования. Имелось лишь два выхода - повысить доходность ГКО и разрешить участие в этой игре иностранцам. В первые месяцы 1996 года доходность ГКО поднялась до 100 проц. За месяц до первого тура президентских выборов она возросла до фантастических 200 - 250 проц. При среднем сроке обращения ГКО в 134 дня те, кто приобрел облигации в эти критические недели, удвоили свой капитал менее чем за 4 месяца! Это были сумасшедшие прибыли, и в игру на рынке ГКО втянулись не только банки, но страховые и пенсионные фонды, предприятия и научные институты, церковные учреждения и отдельные "особо важные персоны".
Иностранные инвесторы вложили в ГКО в 1996 году около 6 миллиардов долларов. Прибыль, однако, была столь велика, что на следующий год на фондовом рынке России начался бум. Эксперты международных финансовых корпораций отмечали, что российский фондовый рынок является лучшим в мире по доходности. Западные банкиры были в восторге от правил, по которым работал в России рынок ГКО. Один из них говорил своим коллегам: "Мне кажется, что русские просто дарят мне миллионы долларов". Приток частных капиталов с Запада превысил в 1997 году отток капиталов из России. Именно этим обстоятельством можно объяснить относительное экономическое благополучие России в 1997 году: чистый доход бюджета и российских банков от размещения ГКО превысил 15 млрд. долларов. Впрочем, называть эти временные выгоды от ГКО прибылью неверно. Прибыли шли частным лицам, а для государства это были долги. За благополучие 1997 года пришлось расплачиваться уже в 1998 году, и именно эта проблема легла на плечи тогдашнего премьера Кириенко.
Пирамида ГКО начала крениться уже в начале 1998 года. Повышение доходности не решило проблемы, и тревога росла. Попытка начать обмен краткосрочных ГКО на более надежные долгосрочные бумаги не вызвала энтузиазма, охотников отказаться от близких и больших денег было мало. А между тем долг, который государство должно было погасить держателям ГКО до весны 1999 года, достигал 360 млрд. рублей (около 60 млрд. долларов). Таких денег в бюджете не было.
Проектов продлить жизнь пирамиде ГКО было несколько - и за счет частных лиц, и за счет внешних заимствований. Кириенко пытался идти обоими путями, но времени не хватило. Уже в мае погашение вышедших в тираж ГКО намного превысило доходы бюджета от продаж новых серий. В июне было размещено ГКО на 20 млрд. рублей, а выплачено в счет погашения 38 млрд. В июле удалось разместить ГКО всего на 13 млрд. рублей, а выплата держателям ГКО составила 42 млрд. рублей, хотя весь доход бюджета в июле составлял около 20 млрд. рублей. На оплату ГКО в августе денег в казне не было. Кредит МВФ в 4,3 млрд. долларов был истрачен всего за одну неделю. Развязка приближалась, а все главные лица страны покинули Москву. Президент Ельцин, проведя два дня в Кремле, улетел на Валдай ловить рыбу. Глава Центробанка Дубинин и руководитель президентской администрации Чубайс улетели отдыхать за границу. Кириенко отправился с визитом в Пермь и Казань, заявив, что устойчивости рубля ничто не грозит. Но все это не остановило развивавшейся паники на фондовом рынке. Всем лидерам пришлось срочно возвращаться в Москву.
Утром в воскресенье 16 августа Кириенко доложил Ельцину о положении в финансовой сфере и о том, что правительство уже не может контролировать ситуацию. Из нескольких вариантов решения президент, не разбиравшийся в технических деталях рынка ГКО, одобрил тот, в котором не было слова "девальвация". Когда Кириенко сказал, что правительство готово уйти в отставку, Ельцин с раздражением ответил: "Захотели хорошей жизни? Идите работайте".
Антикризисный штаб под председательством Кириенко заседал в ночь с 16 на 17 августа. Последнее слово было за премьером, которому Ельцин дал полномочия для окончательного решения. Это решение было принято в 4 часа и объявлено в 9 часов утра. Правительство предлагало заморозить все текущие выплаты по ГКО и оформить ГКО со сроками погашения до 31 декабря 1999 года в новые ценные бумаги, все выплаты по которым переносились в XXI век. Одни экономисты и сегодня называют это решение преступлением, другие считают его единственно верным и своевременным. Характерен диапазон заголовков в тогдашней центральной прессе: от "Мужество Кириенко" до "Кто дал мальцу спички?". Как бы то ни было, пирамида ГКО была воздвигнута не Кириенко, и продолжать это пирамидостроительство означало продолжать обман. История с ГКО войдет во все учебники экономической истории, но не так, как хотел бы Виктор Черномырдин, называвший эти облигации "нормальным финансовым инструментом", а как пример одной из величайших финансовых афер нового времени.
Деятельность Кириенко в первую неделю после 17 августа была хаотичной, невразумительной и малоэффективной. Когда он выступал с сообщением перед Думой, у него срывался голос и дрожали руки. Одна из газет вспомнила в этой связи о Геннадии Янаеве, у которого ровно семь лет назад так же срывался голос и дрожали руки, когда он объявлял о ГКЧП.
Кириенко полагал, что решения, принятые 17 августа, станут началом главного этапа работы правительства по выходу из кризиса. Однако размах и глубина последствий этого дефолта для российских финансов и банков, для населения и престижа России были столь велики, что Ельцин поддался оказанному на него давлению и уволил Кириенко. Через несколько дней Кириенко улетел в отпуск - в Австралию, подальше от России. Ему было спокойнее с аквалангом под водой, среди рыб и медуз Тихого океана.
|
