|
Интервью начальника штаба Северного флота вице-адмирала Михаила Моцака "Столкновение", опубликованное на прошлой неделе в газете "Известия", вызвало неоднозначную реакцию во флотских кругах.
И дело там не только в том, что известный военачальник, Герой России и руководитель экспедиции особого назначения по подъему "Курска", член правительственной комиссии по выяснению причин его гибели, еще раз попытался доказать реально недоказуемую версию о "виновности в катастрофе российской атомной подводной лодки К-141 неназванной американской субмарины". В разговоре с военным обозревателем "ОГ" многие адмиралы, в том числе и Герой Советского Союза вице-адмирал Евгений Чернов, возмущались тем, что Михаил Моцак, как заправский фокусник, выдергивает из всех обстоятельств той трагедии только те факты, о которых ему выгодно вспоминать.
Пропуск трех сеансов связи с "Курском" в принципе возможен, говорят мои собеседники. Но то, что, как утверждает Моцак, на позывной подлодки "Винтик" откликался какой-то хулиган или потенциальный противник, полный абсурд. Если такое произошло, говорят адмиралы, то начальник штаба флота, человек, персонально отвечающий за организацию связи в подчиненных частях и на кораблях, должен тут же подавать в отставку из-за своей профнепригодности.
Связь штаба флота или корабля руководителя учений с атомными подводными лодками осуществляется в закрытом, кодированном режиме. И если этот код разгадан каким-то хулиганом, а того хуже - потенциальным противником, то боеготовность всех ядерных сил равна нулю. Более того, они становятся для него просто ничем незащищенной мишенью. За такой поворот событий, как минимум, надо снимать с командиров погоны. По максимуму - судить.
Удивляет моих собеседников и то, что адмирал молчит о двух взрывах, которые произошли на "Курске". Их первоначально как землетрясение зафиксировали даже береговые акустические станции Норвегии. Безусловно, их слышали и на флагмане "Петре Великом". Почему эти взрывы не были правильно идентифицированы - большой вопрос.
По мнению вице-адмирала в отставке Алексея Овчаренко, нельзя исключить, что никому среди руководителей тех учений и в голову не могло прийти, что это - внутренние взрывы торпедного боезапаса на АПЛ "Курск". Таких случаев на подводном флоте никогда ранее не было. Но то, что мощность этих взрывов никого не насторожила, не заставила проанализировать их по-настоящему, сразу же выяснить, что произошло и почему, - это тоже говорит не в пользу флотского руководства.
О косвенных обстоятельствах гибели подводной лодки "Курск", считает адмирал Овчаренко, говорить можно и нужно. Но они никак не могут быть вескими, серьезными аргументами в выяснении истинных причин, которые привели к катастрофе крейсера. Эти причины, предполагает вице-адмирал в отставке, вряд ли будут с абсолютной точностью названы. Даже после того, как поднимут останки первого отсека. Состояние передней части субмарины говорит о том, что выяснить это в принципе невозможно. Предположительно, с различными версиями - да. Но не юридически безукоризненно.
Остается вопрос: зачем нужно было такому заслуженному человеку, как Герой России вице-адмирал Михаил Моцак, оглашать в центральной печати недоказуемые версии, предупреждать официальные выводы государственной комиссии, ставить под сомнение свою профессиональную и командирскую честь? Ответа на него мои собеседники не дали. Они этого не знают.
Но не исключено, сказал мне еще один из адмиралов, пожелавший остаться неназванным, что между командующим флотом и начальником штаба появились какие-то разногласия. Нельзя исключить противоречий между руководством флота и конструкторами субмарин, между теми и другими и Главной прокуратурой. Адмирал Михаил Моцак пытается нанести предупреждающий удар, сыграть на политическом моменте - если и пострадает за что-то, то за то, что не любит американцев, убежден в их ответственности за гибель "Курска", а кто-то в Кремле "заигрывает с ними". И все знают, кто заигрывает...
Видимо, адмирал решил обеспечить себе за пределами флота запасной, политический причал. На него и забросил "спасательные концы".
|
