|
Вечером в прошлую среду жители подмосковной Капотни испытали сильный шок. Некоторые в панике даже бросились бежать из своих домов, увидев в нескольких сотнях метров от себя столб пламени, поднявшийся на территории Московского нефтеперерабатывающего завода (МНПЗ). Огонь быстро захватил двести квадратных метров заводской площади. Ситуация сложилась чрезвычайная.
Сотня пожарных (кстати, столько же человек недавно тушили здание "Росморфлота" в центре столицы случай по сей день "на слуху") оперативно прибыли на место и мастерски, меньше чем за час, справились с огнем. Готовые к срочному вылету пожарные вертолеты остались на земле, а спешно зарезервированные в больницах места для возможных пострадавших, к счастью, оказались незанятыми.
У следственной группы появилось несколько версий происшествия. В том числе - связанная с чьими-то злонамеренными действиями.
И это предположение мгновенно возвратило память к событию прошлого лета - убийству генерального директора Московского производственного комбината автообслуживания Владимира Монахова, одного из "бензиновых королей" столицы. Шума вокруг этой смерти было много, московский топливный рынок нервно загудел, и пошли разговоры о его переделе. Затем ажиотаж несколько поутих, но теперь, после пожара в Капотне, поднялась новая волна предположений, догадок и мрачных пророчеств.
Вот почему самое время разобраться, что же последовало за одним из самых громких заказных убийств последнего времени. Самый первый, заданный еще "на крови" вопрос: "Кому выгодно?" по прошествии времени логично сменился другим: "Кто же в выигрыше?". И есть ответ.
Впрочем, нам не обойтись без предыстории.
Над заправками безоблачное небо
Топливо, питающее автомобильные движки жителей и гостей столицы, традиционно проходило по трем пунктам. Первый - Московский нефтеперерабатывающий завод в Капотне - это, понятное дело, производство бензина. Второй - Моснефтепродукт - это хранение, раснефтепродукт - это хранение, рас пределение, транспортировка. Третий, для нас самый важный, - Московский производственный комбинат автообслуживания (МПКА). У него ко времени, когда стал формироваться бензиновый рынок столицы - то есть к началу 90-х, - было 240 автозаправочных станций, а также магазины запчастей.
Эти три вполне самостоятельные организации и правили нефтепродуктовый бал. Бал, надо признать, удался, ведь активнее и платежеспособнее Московского региона в стране нет. Столичный бензорынок - это 12 процентов от рынка российского.
Акционированные МНПЗ и Моснефтепродукт прежде принадлежали государству и лишь в середине прошлого года перешли за долги к столичным властям. С МПКА было иначе. Еще в 1992 году комбинат перешел из федерального владения в муниципальное, а вскоре его руководство подало заявку на приватизацию. С разрешением, однако, вышла задержка.
Как раз в этот период начался автомобильный бум, каждая заправка давала колоссальную прибыль, до 120 тысяч долларов ежемесячно (вспомните, какие это были деньжищи!). Ясное дело, бандиты не могли стоять в стороне от райских плантаций и деятельно участвовали в распределении финансовых потоков. Люди гибли за бензин.
Впрочем, до поры. Рубежным стал год 94-й, когда топливная братва провела саммит в "Паласотеле". К изумлению самих делегатов, они разъезжались по домам, не выпустив ни единого заряда из прихваченных стволов. Договорились о зонах контроля и о ценах на бензин, решили кадровые вопросы. Взаимообещания бандитов оказались надежными. И до августа прошлого года на самом криминализованном (не считая алкогольного) топливно-энергетическом поле не было жертв. Монахов стал "первой кровью".
Но не будем приписывать братве чрезмерных заслуг. В городе начали действовать новые экономические механизмы. Жуткий, кто помнит, бензиновый кризис 93-го с изматывающими очередями на заправках стал сильнейшим унижением не только для автовладельцев (они же, не будем забывать, и избиратели), но и для властей. Началась демонополизация топливно-энергетического комплекса.
Московский комбинат автообслуживания оставил себе 68 АЗС, остальные станции мэрия разрешила передать в аренду частным компаниям (оговаривалась и возможность последующего выкупа). Условия аренды, надо сказать, были необременительны, предприимчивые частники рвали удила, хорошо зарабатывали, а москвичи - не исключено, впервые за время существования советско-российского индивидуального автотранспорта - забыли о бензиновых проблемах. День или ночь, центр или окраина - подъезжай, заливай полный бак с канистрами и отчаливай. Назавтра приедешь - все то же самое. К хорошему привыкли быстро.
Сегодня в Москве действуют 640 автозаправок, которые ежедневно продают 7 тысяч тонн бензина. Это уже уровень европейского мегаполиса. Полторы сотни независимых компаний обслуживают город, и хотя прибыль по сравнению с уже упомянутыми ежемесячными 120 тысячами баксов стала ниже (по разным данным, от 30 до 60 тысяч), она по-прежнему куда как привлекательна. Дорожа своими позициями, частные компании объединились в Ассоциацию независимых АЭС Москвы, она быстро набрала вес и сегодня на 85 процентов обеспечивает топливом розничный рынок столицы.
Частники дружат с властями, но власть обязана быть бдительной. И она понимает, что при определенном раскладе бензоснабженцы могут оказаться сильнейшим орудием политического давления. Что такое мегаполис, оставшийся без топлива? Бери его голыми руками! Это понимают не в одной Москве - в столице любого цивильного государства доминируют три-четыре базовые снабжающие компании, принадлежащие муниципалитетам, и вместе с ними - вместе, а не вместо - работают мелкие фирмы.
И правительство Москвы, стремясь обеспечить гарантированную топливную стабильность, решило организовать такую базовую структуру, включив в нее нефтеперерабатывающий завод, Моснефтепродукт и комбинат автообслуживания. Для полного счастья - то бишь создания, выражаясь научно, вертикально интегрированной компании, обслуживающей весь цикл, от скважины до бензоколонки, - недоставало только пункта добычи нефти. Но человек, который возглавил Центральную топливную компанию (так нарекли новую фирму, сокращенно - ЦТК), имел достаточно веса и связей, чтобы эту проблему решить. Это был недавно ушедший в отставку с поста министра топлива и энергетики России Юрий Константинович Шафраник.
Суд совпал с похоронами
Если бы он знал, как влипнет спустя всего полгода после нового назначения... Но не ведал и ничего худого не предчувствовал, когда Московский производственный комбинат автообслуживания отказался войти в состав Центральной топливной компании. Скорее всего, просто рассердился экс-министр. Еще бы: он уже договорился об альянсах с крупными добывающими компаниями, продумал развитие собственной ресурсной базы, уже начал вытаскивать из долговой ямы нефтеперерабатывающий завод, у него образовалась полная поддержка от правительства Москвы, и лично мэр Юрий Лужков не скрывал своего расположения к новому столичному колоссу и его шефу. А тут какой-то комбинат уперся!.. Ничего, не таких гнули.
Но все оказалось куда как не просто. Пока сданные в аренду комбинатские бензозаправки радовали глаз водителей и карман арендаторов, сам МПКА увяз уже даже не по уши, а по самую макушку. 500 миллиардов рублей - как вам должок? Гендиректор Монахов пытался спасти положение, подготовил программу выхода из кризиса и даже получил согласие своего коллектива на сокращение штата. Но при условии акционирования.
А вот акционироваться-то комбинату, которому надлежало войти в состав ЦТК, мэрия не разрешила. Категорически.
Пока статус комбината сохранялся, кредиторы не давили, - у Монахова была прекрасная деловая репутация, под его честное слово могли пролонгировагь любые взаиморасчеты. Но едва замаячила перспектива появления нового хозяина, финансировавшие комбинат компании заявили претензии в суде. И де-факто еще до создания ЦТК на имущество МПКА был наложен арест.
Появление нового хозяина в лице крупной муниципальной компании вызвало "колебание почвы". Заволновалась в числе других и Ассоциация независимых АЭС Москвы. Ее члены увидели реальную угрозу того, что часть арендуемых ими станций, где не была проведена предусмотренная договором аренды реконструкция, может быть отобрана.
В июле вышло постановление правительства Москвы N 490, по которому инфраструктура розничной торговли топливом, то бишь АЭС, изымается у МПКА и передается на баланс ЦТК.
Ответный ход не заставил ждать: компания "Мостойл", Павельцовская нефтебаза (главные кредиторы МПКА) совместно с профкомом комбината подали в арбитражный суд протест - и выиграли. Одним из оснований для такого решения суда оказался факт ареста имущества МПКА.
Перст судьбы: суд состоялся в тот день, когда хоронили Владимира Георгиевича Монахова.
Гендиректор комбината был застрелен 16 августа возле своей дачи в Тверской области. Он возвращался с дочерью с прогулки. Девочку убийца не тронул, только зажал ей рот.
Местная прокуратура квалифицировала это преступление как убийство с особой жестокостью, показательное. Вскоре дело передали в Генеральную прокуратуру - всем было ясно, что виновные проживают отнюдь не в Твери. Ответ на вопрос: "Кому выгодно?" надо было искать в столице.
Руководители комбината заявили с ходу: только с одним человеком у миролюбивого Монахова был конфликт. Именно этот человек, выступая за две недели до убийства на конференции трудового коллектива МПКА и агитируя за переход в ЦТК, сказал: "Кому-то на пенсию уходить, кому-то... Мало ли что в жизни бывает". Предусмотрительно захваченная кем-то видеокамера превратила эту фразу в "вещественное доказательство". И комбинатское начальство, а следом пресса дружно вынесли обвинительный приговор Шафранику Юрию Константиновичу,.1952 года рождения, бывшему губернатору, сенатору и министру, ныне главе крупнейшей муниципальной компании.
Бродячий компромат
Правда, некоторые газеты "отработали" и другие версии. По одной из них заказчиком убийства мог быть Аркадий Ангелевич - президент Монтажспецбанка, задержанный весной прошлого года (то есть за несколько месяцев до гибели Монахова) по подозрению в крупном мошенничестве. Тот самый Ангелевич, которого руководитель следственного комитета МВД без всякого суда назвал по телевидению в лучшее эфирное время вором (чем также печально прославился).
Каковы же мотивы Ангелевича? МПКА был одним из учредителей и клиентов Монтажспецбанка, вложил в его уставный капитал два с лишним миллиона долларов. С 1993 по 1996 год счета комбината находились в банке Ангелевича, затем Монахов перевел их в МАПОбанк. Перевод состоялся будто бы без скандала.
Скандал грянул тогда, когда МПКА через арбитражный суд затребовал у банка 14-миллиардный долг, и иск был поддержан. К тому же Монахов собирался отобрать у фирмы "Дана Петролеум", принадлежащей семье Ангелевича, прежде переданные ей в аренду восемь автозаправочных станций МПКА. Нарушив условия контракта, "Дана" не провела реконструкцию этих АЗС.
Недавно в редакции сразу нескольких изданий была вброшена (хотя, насколько известно, нигде так и не опубликована) "разработка", избранные места которой процитируем:
"Родственники обвиняемого Ангелевича А. В. для воздействия на наиболее активных кредиторов, требующих возврата вложенных в коммерческий банк средств, вступили в преступный сговор с лидером можайской ОПГ - Колей Можайским (подлинная фамилия - Леонов, а ОПГ, если кто не знает, - организованная преступная группировка. - Ред.). Был установлен один из активных участников ОПГ - Примак, причастный к убийству генерального директора Московского производственного комбината автообслуживания Монахова... В ноябре Примак задержан и опознан очевидцами как исполнитель убийства Монахова. Установлено, что "заказ" сделала сестра Ангелевича - Салимова Генриетта Владимировна, кроме нее, в "заказе" принимала участие и жена Ангелевича (разрешавшаяся в этот момент от бремени. - Ред.)".
Дальше - больше: "Ангелевич вложил в МПКА большие деньги. Эти деньги брал у Гусинского (в представлении не нуждающегося. - Ред.). Ангелевич требовал от Монахова деньги назад с процентами. Монахов отказывался и пригрозил, что "ляжет сам под Шафраника либо Гусинского".
В общем, кто кому и сколько должен в клубке отношений МПКА и Монтажспецбанка, установить вовсе не просто. Примечателен, однако, факт, что следователи, ведущие дело Ангелевича, ни разу не пригласили Монахова для дачи показаний. Получается, конфликт был, так сказать, законопослушным. Если не считать вышеописанного "заказа"... Вслед за появлением в редакциях процитированного текста в одном журнале опубликовали информацию, что в ноябре 1997 года (дата совпадает с указанной в "разработке") милиция задержала члена можайской преступной группировки по кличке Бурлак (имя - точнее, наименование - не совпадает), опознанного свидетелями как исполнитель убийства.
По сему поводу пресс-центр мэрии и правительства Москвы, по понятным причинам интересующийся ходом следствия, сообщил, что Генпрокуратура категорически отрицает факт задержания не только Примака-Бурлака, но и вообще кого-либо, подозреваемого в убийстве Монахова. Что же касался связи киллера с конкретной преступной группировкой, то на этот счет следователем вполне резонно было заявлено, что бандитам свойственно перемещаться из одной ОПГ в другие, и удостоверений, подтверждающих принадлежность к можайскому, солнцевскому, гольяновскому или иному братству, им пока не выдают.
Таков расклад по Ангелевичу. По нашим данным, эта линия по-прежнему изучается следствием (к слову, всего в работе порядка десяти версий). Близкие же банкиру структуры - та же "Дана Петролеум" - ~ убеждены, что заказчиков надо искать на самом МПКА, в свите погибшего директора.
Точный прыжок в долговую яму
В конце августа прошлого года, буквально за несколько дней до начала празднования 850-летия Москвы, к автомобилистам вдруг вернулось препротивное чувство, навсегда вписанное в их "генетический код". Пропал бензин. И даже не то чтобы пропал, а просто привыкшие к отсутствию проблем в этой сфере столичные водители разом запаниковали. Пошли гулять версии: Лужков сдерживает приток иногородних на праздник, дачники растащили весь бензин по канистрам - и прочая чепуха. Но вскоре бензин появился в прежних количествах, все улеглось, и во дни торжеств народных автомобили вовсю колесили по разукрашенной и разгулявшейся столице.
Но власти это дело так не оставили и расследование провели. Для нас в перечне причин, вызвавших мини-кризис, любопытна одна. В эти дни нефтеперерабатывающий завод в Капотне работал с полной загрузкой, но на некоторых заправках, в том числе находящихся в распоряжении МПКА, бензина не хватало. И именно в это же время на границе с областью были задержаны идущие в Москву бензовозы с левым топливом. Где его добыть - вопрос риторический: подмосковный трубопровод истыкан "врезками". Не этот ли ворованный бензин ожидали на заправках комбината, не забирая капотненское топливо?
Если эта гипотеза верна, нетрудно понять, что вообще рискуют потерять те работники комбината, которые кормились за счет "неучтенки". Деньги тут немеряные! А Шафраник не скрывал, что будет наводить порядок на комбинате. (То, что он умеет это делать, Юрий Константинович очень скоро продемонстрировал на примере включенного в Центральную топливную компанию нефтеперерабатывающего завода.) МНПЗ задолжал федеральному бюджету такую сумму., что в июле прошлого года дело вынесли на ВЧК, которая постановила: или до нового года погасите долг, или объявим банкротом. Так вот, аккурат к 31 декабря долг был полностью погашен.
Итак, на МПКА не было сомнений, что с изменением статуса комбината начнутся перемены, и решительные. Глава ЦТК открыто заявлял, что введет непрерывный мониторинг, будет получать данные с каждой колонки. Мало того: вполне реально подключить кассовый аппарат к каждому бензопистолету. В мире практикуются и другие компьютерные штучки, устанавливаемые на стволах заправочного механизма: бензин идет только нужного качества и строго в нужном количестве. Словом, много возможностей для совершенствования работы комбината было у Юрия Шафраника. В том числе он собирался удовлетворить свой интерес насчет условий кредитов, которые брал МПКА для погашения задолженности.
Тема долгов вообще прелюбопытна, и тут к месту несколько цифр. В начале 97-го года долги комбината составляли 195 миллиардов рублей (именно по достижении этой цифры был наложен арест на имущество МПКА), в апреле - уже 226 миллиардов, а в июне - 553. Если милостиво не считать штрафы, назначенные налоговой инспекцией (а они тоже впечатляют), за полгода долг вырос троекратно! Это что - безумие? Или точный расчет - на скорое и бесповоротное банкротство?
Стоит ли повторять, что топливная отрасль прибыльна "по определению", заявки руководства комбината на приватизацию предприятия вряд ли объяснимы желанием получить в собственность нечто приносящее убытки. По мнению некоторых экспертов, более чем вероятной была ставка на полный развал экономики МПКА, объявление банкротства - и выведение комбината из разряда муниципальной собственности. А далее - приватизация, модернизация и работа уже на себя, любимого.
Причем авторство этого плана приписывают не покойному гендиректору, а тому, кто принял исполнение его обязанностей, - двадцативосьмилетнему Дмитрию Барановскому, бывшему десантнику "афганцу", проходившему свидетелем по нескольким уголовным делам, в частности, в связи с убийствами бизнесменов.
Именно Барановский публично и по существу напрямую обвинил Шафраника в организации убийства. Именно Барановский заявил от имени работников комбината, что отказывается вести какие-либо переговоры с главой ЦТК до окончания следствия (ход как бы - или без "как бы" - морально оправданный и вполне прагматичный, ибо укладывает невыгодное дело в долгий ящик). Напротив здания Центральной топливной был организован митинг работников МПКА. С плакатами "Долой ЦТК!" и ритуальным сожжением чучела Шафраника.
Так вот, руководство Московского производственного комбината автообслуживания после смерти Монахова осталось при своем интересе.
При своем интересе остались и владельцы частных компаний, арендующих заправки у МПКА, - они не хотели идти "под Шафраника" и не пошли.
При своем интересе и кредиторы. Крупнейший из них - компания "Мост-ойл" - на паях с правительством столицы образовал Московскую топливную компанию. Именно к ней отошел - причем на сей раз без всякого скандала! - комбинат автообслуживания, ни слова протеста не произнесли и арендаторы комбинатских АЗС.
В вышесказанном не надо усматривать ни подозрений, ни прямых и косвенных улик. Нет ничего, кроме подтверждения очевидного: после трагической гибели Монахова и комбинат, и арендаторы заправок, и кредиторы не только ничего не потеряли, но оказались в несомненном выигрыше.
В минусах остался только глава ЦТК со своей компанией.
Театр абсурда: занавес не закрывается
Наверное, только нервной горячкой, наступившей после убийства Монахова, объяснимо принятие доводов, которые именно Шафраника сделали главным, а для кого-то и единственным подозреваемым. Да, его компании очень нужен был комбинат автообслуживания, но мыслимо ли, чтобы государственный чиновник высшего ранга, едва перейдя "на практическую работу". организовал "мокрое дело", наверняка при этом понимая, что подозрение падет именно на него! И что, находясь в здравом уме, устроил убийство еще до арбитражного суда, в выгодном для себя решении которого не сомневался? И что на глазах всего комбинатского люда пригрозил гендиректору несчастным случаем?
И не логично ли, кстати, предположить, что "показательный" характер убийства - это предупреждение, посланное именно Шафранику? Кстати, в прокуратуре, по нашим данным, анализируют и такой вариант.
Теперь ЦТК осталась в Москве без сбытовой сети. Правда, в Московской области есть 120 заправок, принадлежащих компании, но они требуют скорейшей реконструкции и по рентабельности, конечно же, несравнимы с расположенными в столице. Так что надежды на самодостаточную вертикаль, в которой противники ЦТК видели признаки монополизма, придется отложить. Затяжка ситуации привела к тому, что правительство Москвы именно из-за неподъемных долгов МПКА вынуждено было уступить кредиторам и создать новую компанию, хотя прежде ее функции отводились ЦТК. Мало того, пошел слух, что крупный нефтяной концерн "положил глаз" на ЦТК и хочет прибрать ее к рукам. Шафраник, конечно же, активно развивает компанию, вступает в отношения с сильными партерами, но у него появляются и новые проблемы. В частности, с нефтеперерабатывающим заводом, который нечеловеческими усилиями вытащили из финансовой пропасти. Хотя капотненское предприятие уже находится в составе ЦТК и слаженные действия компании и руководства МНПЗ обеспечили правительству Москвы контроль над заводом, конкурентная борьба не стихает. И топливные "киты", и рыбка помельче - всяк высматривает свою выгоду, вспенивает воду, ищет способы влияния на ситуацию. Объект воздействия - трудовой коллектив МНПЗ. Заводчан убеждают не связываться с Шафраником, создана комиссия по защите прав рабочих, которая грозит судиться с ЦТК. И в прессе прошла информация, что адвокатов в помощь этой комиссии готова бесплатно предоставить вновь созданная Московская топливная компания. Запущен газетный сериал явно заказного характера. Словом, все как положено.
И вот именно это обстоятельство беспокоит руководство ЦТК. Подозрительное сходство ситуаций и методов. Точно так же вел себя МПКА - вернее, руководство комбината. Публичное нежелание идти под Топливную, обработка коллектива, создание комиссий, потом иск в суд... Потом - убийство. В Капотне же - пожар. Может статься, по технологическим причинам. А может - предупреждение? Ведь все меньше сомнений в том, что и криминальные методы могут быть использованы для того, чтобы не дать ЦТК утвердиться на столичном бензиновом рынке.
Следователи, ведущие дело Монахова, скорее всего, скажут: чушь, опять одни сочиняют, а другие - то бишь пресса - разносят по свету небылицы. Может, оно и так, но только появление "самостийных" версий в огромной мере и даже главным образом проистекает от того, что отсутствуют доказанные версии следствия.
Сделаем паузу. Задумаемся. Не слишком ли многого, в самом деле, хотим с вами, читатель? Уже не часы и дни, а долгие годы минули с тех пор, как пуля и топор, бомба и яд остановили жизни известных стране людей. А мы все еще нет-нет, да и поверим вдруг разговорам, что осталось совсем немного подождать - и узнаем имена убийц Листьева и Меня, Холодова и Кивелиди... Наивно, понимаем - и все-таки ждем. И злимся, когда генпрокурор объясняет, что еще не пришло время, что пресса неверно его поняла, никакого списка главных подозреваемых президенту не показывали, хотя дела, конечно же, продвигаются, есть перспективы... К слову, прекрасный фон для таких "вселяющих" монологов - развал дела бывшего генпрокурора Ильюшенко и отпущение его на волю.
Может, эти самые перспективы и вправду есть, но давайте лучше не надеяться. В конце концов, если органы кого и найдут - будет нам, что называется, нечаянная радость. А пока мы просто работаем наблюдателями жизни, это тоже своего рода ведение следствия, ибо размеренный ход вещей иной раз проясняет мотивы былых преступлений и вполне внятно дает намек на виновность одних и безвинных других.
При долгом, слишком долгом молчании государственных следователей их подменяет - и не всегда безуспешно - частный детектив по имени Здравый Смысл.
|
