|
На Москву наконец-то упала июльская жара. Жарко и в Южном порту — на знаменитом авторынке запчастей. Потная мужская толпа беспорядочно колышется возле ларьков с “железом”, в воздухе витают ароматы машинной смазки и подгорелого уличного фаст-фуда. Говорят, тут можно купить абсолютно любую, даже самую раритетную штучку — хоть эмблему с “мерса”,
хоть колесо от “БелАЗа”, хоть целую, но “паленую” иномарку с загадочной историей, хоть патроны...
Внешне все выглядит чинно-благородно. Южнопортовый считается самым крупным в Москве рынком запчастей. На одной его половине продают оптику, не слишком дорогую мелочевку, на другой — “жестянку”, диски, покрышки и прочая, и прочая. Кому надо — бродит, приценивается, кто хочет — торгует, кому положено — за всем этим следит.
Случайным покупателям невдомек, кто здесь хозяева. Тайная жизнь Южного порта в глаза посторонним не бросается.
“ТОЛЬДЗЕР” = Тольятти + Дзержинск
История Южнопортового, скрытая от посторонних глаз, ведется с 1983 года, когда туда пришли чеченские авторитеты Сулейманов и Альтимиров. Рынок сразу заполнили кидалы и наперсточники. Но в начале 90-х “рабочие места” заняла люберецкая ОПГ.
Под ее крылышком постепенно росла и крепла тогда еще мелкая бригада Сереги по кличке Хохол. Мастер ПТУ из подмосковного Дзержинска, Хохол набрал свою первую бригаду из собственных учеников. Начинали по мелочи — с наперстков. Пока старшие товарищи не дозволили Сереге возить из Тольятти, с малой родины, левые запчасти для “Жигулей” и не дали в управление автостоянку у рынка. Так Хохол закрепился в Южнопортовом, собирая дань с торговцев. А его братков стали называть тольяттинскими.
К 1999 году его бригада в 25—30 братков основательно окрепла и стала осваивать смежные специальности: рэкет и “крышевание”. Говорят, Хохол устраивал братве в учебных целях коллективные просмотры своего любимого фильма “Крестный отец”. Инструктировал: “Мафиози чувств не показывают. Угощают, а за спиной отдают приказ уничтожить”.
— Дела мне его перестали нравиться. Как пошли деньги, он силу почувствовал. И началось: “Туда съездим, сюда, надо того напрячь, другого”, — вспоминает один из ближайших друзей Хохла — теперь, понятно, бывший.
Если верить “конфиденциальным источникам” (то есть недовольным, которые сбежали из банды), сейчас бригада Хохла ежемесячно получает со своей части Южнопортового рынка примерно 300 тыс. долл. Уже вложила деньги в парк-отель в Подмосковье и в сеть дорогущих салонов кожи в столице... Но это сейчас.
Начиналось же все скромно. Первоначальным плацдармом “хохловских” (тольяттинских) в столице были всего несколько ООО. Соучредители, как на подбор, из славного города Дзержинска, где учительствовал Хохол. Например, подвал-“качалка” рядом с рынком, на улице Полбина — для тренировок. Частное охранное предприятие с говорящим названием “ТОЛЬДЗЕР” (то есть “Тольятти—Дзержинск”) — в соучредителях числится лично Хохол. Впрочем, что мы все Хохол да Хохол? Теперь его фамилия фигурирует в материалах уголовных дел и в свидетельских показаниях на суде, а значит, назову как есть: вольный предприниматель, ни разу не судимый Сергей Александрович Онищенко.
Как обвиняемый стал потерпевшим
Охранника Александра Кузнецова Хохол вывез из Тольятти, взял на работу водителем машины сопровождения и порученцем, платил по 1,5 тыс. долл. в месяц. Но когда Кузнецов понял, куда вляпался, выразил твердое желание порвать с группировкой. Тогда шеф объявил Кузнецову, что выход стоит дороже, чем вход: тот обязан передать его людям все, заработанное во время службы. Технология вымогательства была отработана до мелочей, так что все прошло без сбоев. Парню пригрозили, что вывезут в лес, а жену пустят по кругу, — и отвезли к нотариусу...
— Онищенко поставил своих людей у телефонов, сказал, что никто из персонала кафе не должен позвонить в милицию, — вспоминает Кузнецов один из эпизодов своей службы. — Дело было в кафе “Портовом”. Я находился в 10 метрах от столика Хохла и понял, что Онищенко требует отступного с Расыха Хамидуллина за то, что тот обратился в милицию, не хочет работать с бригадой и платить за пивбар, который открыл. То есть за “крышу”. Онищенко выхватил у Хамидуллина газовый пистолет, Глухов, телохранитель, повалил “отщепенца”, и все стали его пинать... Они его минут 5 жестоко били, пока он не перестал подавать признаки жизни. Когда увидели, что Хамидуллин не дышит, Хохол предложил вывезти тело к Москве-реке и туда сбросить. Но Хамидуллин зашевелился, и они обрадовались, что не придется этого делать.
Эту историю охранник рассказал во всеуслышание, в зале Лефортовского суда, где идет сейчас процесс над парой тольяттинских, обвиняемых в вымогательстве. Потерпевшие — Расых Хамидуллин и его близкие.
Историю Расыха, который завязал с бригадой, я больше года назад изложила в материале “Делиться надо, брат!” (“МК” от 10.04.2002). Шайка Хохла 3 года преследовала Расыха: подкараулят — нос сломают, опять подкараулят — и снова сломают... Предприниматель уже переписал на вымогателей большую часть недвижимости, но это не помогло. Кончилось все печально: на пороге своей квартиры Хамидуллин застрелил в упор хохловского телохранителя Сергея Глухова.
На трупе нашли очередную подготовленную доверенность на передачу имущества, милицейскую дубинку и удостоверение... советника ИВВ МВД России (общероссийской общественной организации инвалидов внутренних войск МВД. — А.П.), коим судимый за вымогательство телохранитель никак не мог быть.
Когда я писала статью, банда гуляла на свободе. Зато Хамидуллин сидел. Его обвиняли в умышленном убийстве. Он твердил, что убил человека в состоянии необходимой обороны (это потом полностью подтвердилось) и просил возбудить уголовное дело против вымогателей. Но Лефортовская прокуратура на заявления свидетелей почему-то реагировать не желала, предварительное следствие по делу об убийстве Глухова фактически не велось. Дело передали в прокуратуру Юго-Восточного округа — и снова тишь да гладь. Почти полгода братки откровенно смеялись над своей жертвой.
Зато после публикации в “МК” на квартирах членов тольяттинской ОПГ провели серию обысков. Задержали правую руку Хохла — Александра Павлова. Позже поймали второго бандита — Пирогова. Вот их-то и судит теперь Лефортовский суд. Еще два вымогателя — Удодов и Цветков — объявлены в федеральный розыск. Наконец 15 апреля этого года постановлением 1-го заместителя прокурора Москвы Юрия Синельщикова уголовное дело против Расыха прекращено — за отсутствием состава преступления. А следователя прокуратуры округа, который его вел, настоятельно попросили уйти в отставку — “по собственному”.
В отношении же “бизнесмена” Онищенко существует оперативно-розыскное дело в ОБОП ЮВАО Москвы. Но собрать достаточные доказательства, чтобы предъявить Хохлу обвинение, оперативники так и не смогли. Он пока — только свидетель.
Милицейская профилактика
Как вы думаете, на чьей стороне в этой “битве гигантов” играет милиция?
Начнем с “земли”. Хамидуллин не раз обращался за помощью в ОВД “Южнопортовый”. Но ему мягко указывали на бесперспективность работы и советовали переписать заявления — мол, напали “неизвестные лица”. Зато Хохол тут же оказывался в курсе всего:
— Слыхал, ты в ментовку обращался? Лучше забери бумагу.
Последнее по счету заявление насчет Онищенко и его телохранителя Глухова жена Хамидуллина Стелла отнесла на Петровку, 38, но и его переслали на “землю”, в ОВД. Вот тут и начинается самое интересное.
Из постановления Мосгорпрокуратуры:
“30.11.01 (как раз в день убийства Глухова. — А.П.) начальник ОВД Коровчук и оперуполномоченный уговаривали Стеллу Хамидуллину отказаться от заявления и подать гражданский иск о возврате имущества, обещая, что никто больше угрожать не будет. Зная, что Коровчук получает от Онищенко деньги, она написала отказ от претензий. ...Указанные доводы в ходе следствия полностью проверены и подтверждены”.
В тот же день, в 17.00, Онищенко и Глухов побывали в ОВД на “профилактической” беседе, которая чрезвычайно сильно на них подействовала. Так сильно, что прямо из отдела милиции телохранитель понесся в дом Хамидуллина, где и погиб.
Есть данные, что один из сотрудников ОВД “Южнопортовый” по просьбе Онищенко снял с трупа Глухова микрофон, которым тот был оснащен перед роковым визитом, и вытащил из кармана ключи из машины: это было нужно, чтобы хозяин смог забрать из автомобиля радиодиктофон с записью последнего разговора. На пленке — угрозы Глухова и звуки выстрелов. Данные предметы, естественно, не были занесены в протокол изъятия. За такую мелкую услугу сотруднику ОВД в собственные руки было передано 100 долл. Есть человек, который готов все подтвердить.
Это, конечно, пустое, мелочевка. Да и начальник ОВД “Южнопортовый” Юрий Коровчук — теперь уже бывший начальник. Его сняли после “Норд-Оста”, потому что именно по его территории беспрепятственно проследовал к зданию театрального центра на Дубровке летучий отряд шахидов.
Но есть дела посерьезней.
Весна прошлого года вообще не задалась для Хохла. Мало того что замели ближайшего помощника, так в мае следственное управление при УВД округа возбудило уголовное дело №130964 — по факту обнаружения склада оружия тольяттинских. В квартире на Шоссейной улице, в Печатниках, оперативники нашли несколько автоматов Калашникова, боевые пистолеты — ПМ и иностранного производства, гранаты и взрыватели с часовым механизмом. А в июне 2002 г. к делу об арсенале были приобщены материалы, поступившие из ОБОПа: бывший охранник Александр Кузнецов и его жена Катя Кусерова сообщили о фактах вымогательства, совершенных против них “бригадой”, и прямо указали на Хохла как на организатора и исполнителя преступления.
Однако тем же летом следственное управление при УВД округа приостанавливает следствие. Только в апреле 2003 г., после того как дело побывало на проверке в Главном следственном управлении при ГУВД Москвы, следственные действия возобновились, а Кузнецов с Кусеровой были признаны потерпевшими.
“Робя, нас осталось так мало!”
Зададимся простеньким вопросом: может ли в принципе быть объективно рассмотрено в СУ при УВД ЮВАО дело №130964?
Из постановления о признании потерпевшим А.Кузнецова:
“20.12.2001 г. неустановленные лица (почему же “неустановленные”? — А.П.), находясь в офисе ЧОП “ТОЛЬДЗЕР”, угрожая Кузнецову А.А. физической расправой, вывели его на улицу, где посадили в автомашину “Мерседес”, после чего привезли в нотариальную контору... Подавив волю Кузнецова к сопротивлению, вынудили его подписать доверенность на имя Мухина А.А., на основании которой Мухин передал квартиру 27, расположенную в доме 19, к. 1, по ул. Трофимова, находящуюся в собственности Кузнецова, в собственность Козлова А.А...”.
Таинственная личность этот г-н Козлов — жаль, фамилия слишком распространенная. Кто же он такой? А вот передо мной лежит листок о регистрации. И номер дома сходится, и квартира. В ней раньше был зарегистрирован Кузнецов, а теперь — Александр Александрович Козлов, 1961 г.р., который прибыл в столицу из села Верхние Белозерки Самарской области.
А вот какие показания дал бывший охранник Хохла в Лефортовском суде.
“Прокурор: Почему сразу не обратились в органы?
Кузнецов: Когда я работал у Онищенко, на всяких пьянках-гулянках я снимал на видеокамеру. И видел, что там были всякие милиционеры, и он с ними очень хорошо ладил. Поэтому я считал, что бессмысленно обращаться.
П.: У них, что, на лбу написано, что они милиционеры?
К.: Они были в форме.
Адвокат: Кому принадлежит квартира, которую у вас отняли, и как вы это узнали?
К.: Она принадлежит сотруднику милиции Александру Козлову. Мне сказали в паспортном столе, что там прописан Козлов.
А.: Известно вам место работы Козлова?
К.: Он работает в УВД ЮВАО”.
В Юго-Восточном округе заместителем начальника отдела дознания при следственном управлении округа — и, значит, коллегой следователя, ведущего дело тольяттинских, — действительно работает Александр Александрович Козлов. Вот так пассаж!
...Мне показывают кассету, похищенную из видеоархива ОПГ: крестины у Онищенко. Широкая гулянка на свежем воздухе, на лужайке в богатом загородном имении. Стильно, и торт многоэтажный — вот только лица специфические. Такие обычно встречаются в сериалах из жизни отечественных мафиози. “Кругом тайга...” — хриплым баритоном услаждает публику приглашенный артист. Вот мелькнул Павлов — он сейчас за решеткой... Вот два брата Хлыновы, Хлыны — милиционеры из Тольятти, их я уже видела на фотографиях у Хамидуллина. “А кто этот импозантный мужчина в коричневой куртке?” — “Генерал-майор внутренних войск N”. — “А этот бритый здоровяк?” — “Начальник отдела одного из региональных управлений МВД по борьбе с оргпреступностью. Ему Хохол квартиру в Москве сделал”. — “А этот, в светлом галстуке?”. Мне называют звание и адрес. Здоровяк из МВД на экране тем временем, расчувствовавшись, держит речь: “Робя, с 90-х годов нас осталось так мало...”.
Я бы сказала — их гораздо больше, чем нужно.
Конец фильма.
Охраняемые свидетели
В перерыве судебного заседания в коридор выходит настороженный молчаливый подросток. Это сын Павлова. Судья разрешил мальчику присутствовать на процессе. Тот сидит на твердой деревянной скамье, почти не дыша и не оглядываясь на отца, который заперт в железной клетке.
— А-а, здесь новое лицо... Покажите-ка, пожалуйста, документы! — сурово велит мне судья Петр Ступин. — Процесс у нас не совсем обычный...
Что необычный, это верно. Например, судья Ступин даже удовлетворил ходатайство о том, чтобы во время процесса потерпевших, их защитника и свидетелей охраняли. Эту экстраординарную меру применяют нечасто. А дело было так: дама — защитник Павлова (как оказалось, она заодно оказывает юридическую помощь Сергею Онищенко, который тоже проходит по делу свидетелем) внезапно поинтересовалась у свидетелей обвинения:
— Ваша машина — серебристая “десятка”, госномер такой-то? А не вы ли вчера поздно вечером приезжали к потерпевшему домой, по такому-то адресу? И что вы там делали?
Свидетели и потерпевшие пришли в ужас: выходит, следят за каждым их шагом!
Вообще-то слежек, прослушек и наружек в делах, связанных с тольяттинскими, пруд пруди. В материалах уголовного дела Павлова есть запись телефонного разговора — жене Хамидуллина позвонила незнакомка. После этого звоночка перепуганная женщина обратилась за защитой в спецподразделение МВД. Свидетельница обвинения Ч. была взята под постоянную милицейскую охрану (и так, с охраной, приходила в суд), а следователь Главного следственного управления при ГУВД Москвы Владимир Соловьев, в производстве которого было дело Павлова, получил оружие для постоянного ношения.
Из расшифровки диктофонной записи телефонного разговора с женой Хамидуллина Стеллой:
“Неизвестная: Тебя и адвоката взорвут, а дочь похитят. Тебе этого мало?.. Павлов — основной у них, правая рука Хохла, и если он начнет хорохориться или колоться, то Хохлу — п...ц. В прокуратуре за Павлова куча денег давалась, какой-то там, блин, тетке (следует фамилия — она указана в заявлениях супругов в Генпрокуратуру и ГУСБ МВД. — А.П.). Все деньги брали, а дело не сделали. Хохол рвет и мечет, он не привык просто так свои деньги на ветер бросать. А вы со своим адвокатом им поперек горла встали: из-за вас Павлова не выпустили”.
С лета прошлого года в ГУСБ МВД по жалобам защиты проводилось служебное расследование коррупционных связей тольяттинских с сотрудниками правоохранительных органов. Туда передали видеоматериалы из архива тольяттинских и “конфиденциальные” (полученные от перебежчиков) данные о тесных, регулярных и взаимовыгодных связях правоохранителей с мафией. И даже с указанием цен в у.е. — что почем. Сколько, например, берут за развал дела и во что обходится, наоборот, уголовное преследование.
О результатах этого расследования пока ничего не известно.
Высокая “крыша”
А в Лефортовском суде разорвалась настоящая бомба. Один из руководителей окружного ОБОПа Б. признался, что давление (в связи с делом Павлова) оказывали на его подразделение именно... сотрудники ГУСБ. Его отдел выполнял поручение следствия — обеспечивал оперативное сопровождение дела Хамидуллина (в частности, доказал, что Расыха действительно “прессовали” на всю катушку) и выделенных из него дел “тольяттинцев” Павлова и Пирогова.
Из показаний Б.:
“Б.: На нас оказывалось давление через службу собственной безопасности. Через высокопоставленных чиновников МВД. Я могу привести множество примеров.
Адвокат: Вы имеете в виду службу собственной безопасности города Москвы?
Б.: Нет. Главное управление.
А.: ГУСБ МВД России?
Б.: Да. Они у нас в подразделении “ночевали”, когда мы задержали господина Павлова. Также в отношении нас фальсифицируется дело в Южном округе по месту жительства Павлова... Весь прошлый год мы ходили как на иголках — не знали, кто кого.
А.: В чем выражалось давление ГУСБ, что они конкретно просили?
Б.: Они не просили. Они проводили массу проверок по заявлениям граждан, которые почему-то лично попали на прием к Ромодановскому (глава ГУСБ. — А.П.). Еще проводилась проверка в ФСБ по нам.
А.: А какой результат всех этих проверок?
Б.: Ни к какой дисциплинарной ответственности мы не были привлечены. Все иски отклонены. По всем заявлениям в прокуратуру вынесен отказ в возбуждении уголовного дела.
А.: А до этого дела вы подвергались прессингу со стороны правоохранительных органов?
Б.: В моей практике такое в первый раз”.
И в другом месте — о самой “бригаде”:
“Прокурор: Почему вы их называете “бригада Онищенко”?
Б.: Да потому, что я — оперативник, и у меня это не вызывает никаких сомнений.
Адвокат: То есть для вас нет сомнений, что это организованная группа, которая годами действует на Южнопортовом рынке?
Б.: Абсолютно точно. По заявлениям господ Кусеровой и Кузнецова господин Онищенко проходит основным подозреваемым. Имеются факты...
Судья: А Онищенко не сидит пока?
Б.: Нет. Он бегает... У него двойное гражданство — насколько я знаю, Уругвай. Как жареным запахло, он сразу туда”.
Ну сколько можно цитат?!
А вы все-таки почитайте еще немного. И тогда сами поймете, почему мафия бессмертна: потому что доброхоты у нее не переводятся. Верно сказал Хохол: “Делиться надо, брат!”
К старшему следователю Главного следственного управления при ГУВД Москвы Владимиру Соловьеву дело Павлова попало после служебной проверки. Сперва-то им занималась прокуратура округа, но как-то очень нехотя.
“Соловьев: Все проблемы у следствия были в основном с Павловым. Не совсем была понятна позиция прокуратуры ЮВАО, которая не хотела предъявлять медицинские документы для экспертизы потерпевшего... Первый заместитель прокурора города, заслушав, давал указания напрямую — представить документы, а они игнорировали, немотивированно отказывали. Эта задержка давала Павлову реальный шанс выйти на свободу: срок содержания под стражей у него заканчивался”.
Следователя спросили, испытывал ли он давление, разбираясь с заковыристым делом выдающегося “тольяттинца”, и кто на него давил. Он и ответил прямым текстом — помощник прокурора города по особым поручениям Светлана Маслова. Светлана Юрьевна является основным докладчиком, помощником у Михаила Авдюкова. От того, как она докладывает, у прокурора складывается четкое мнение.
“Соловьев: Маслова... била себя в грудь, заявляла в ультимативной форме, хотя ничем аргументировать не могла, что сидит невинный человек, что срок содержания его под стражей мы продлили незаконно... Но мы действовали в строгом соответствии с законом, никаких нарушений не усматривалось. Она мне говорит: “Вы неизвестно кого сажаете, это люди невиновные”. Тем самым проявила заинтересованность в вопросе”.
Если уж следователь Соловьев, который взвешивает каждое слово, точно граммы на аптечных весах отмеряет, говорит, что заинтересованность проявляли — значит, точно проявляли.
Высокую пирамиду построил простой бригадир с московского рынка: с самой “земли” — да прямо в небеса!
Или это все-таки не он строитель? Может, люди в погонах выстроили его самого?
Вот последняя цитата из этого странного судебного процесса:
“Прокурор (руководителю ОМОНа Б.): Скажите, прекратила свое существование “хохловская” группировка?
Б.: Нет, мафия бессмертна”.
А процесс в Лефортовском суде продолжается. Чем он закончится, мы обязательно сообщим.
|
